Дом у железной дороги (СИ)

Он говорит, ему не нужны деньги – вранье. Всем нужны деньги. Я спрашивал его несколько раз, предлагал самые разные суммы – он даже не менялся в лице. У него в принципе большие проблемы с мимикой. Возможно, последствия его службы, которые я когда-то считал чуть ли не главным его плюсом. Но его глаза, эти самые демонические, почти черные глаза – кажется, они забрали все эмоции себе. И я вижу в них недовольство, когда предлагаю деньги, я вижу, что он почти оскорблен – и не верю ему. Просто не хочу верить. Я не хочу думать, что меня здесь держат не из-за денег.

В тот день все было как обычно. Я позволил остаться ему ночевать у себя, обычное же, черт побери, дело для такой работы. Его квартиру ни разу не видел – не уверен, что он вообще не с улицы. Он всегда ложился в гостиной, спал на диване, даже вещи не смел передвинуть. Ради интереса перекладывал подушки так, чтобы не задеть их было невозможно, раскидывал книги – создавал неудобства, одним словом. А наутро обнаруживал его, вполне выспавшегося, и комнату, в которой все лежало на своих местах. Я не понимал и не понимаю, почему и как он это делал. А тем утром даже завтрак приготовил. Впервые за все время. Ни разу его об этом не просил. То ли оттого, что я был слишком насторожен и боялся, что он подсыплет мне отраву, то ли оттого, что попросту не знал о его кулинарных способностях. В любом случае, он выбрал вполне удачный день – у меня не было никаких встреч, никаких планов, я просто рассчитывал хорошо отоспаться (теперь у меня этой возможности столько, что лучше сразу сдохнуть). Даже не снилось ничего – непривычно донельзя. Проснулся от гудящей газонокосилки за окном, думал, день испорчен заранее (нет ничего хуже звука газонокосилки по утрам, разве что жизнь в этом гребаном подвале). И тут вдруг чую – с кухни пахнет. Не горелым, не газом, не лапшой быстрого приготовления, а настоящей едой, только-только с плиты. Сперва даже подумал, что грабитель какой-то вежливый влез, а после вспомнил про Олега. Лежал, значит, в постели, ждал, когда он придет с подносом (спросонья позволил себе нафантазировать, что в одном фартуке – чего у него не отнять, фигура отменная, как будто жил в спортзале), а после понял – глуповат волчонок для завтраков в постель, да и вряд ли решится. Пришлось все сделать самому.

Пришел на кухню уже умывшись. Одеваться не стал – Олег меня разве что без трусов только не видел (хотя, зная его, не факт), так что стесняться было некого. И мой нюх меня не подвел – он и впрямь приготовил завтрак, да еще и какой! Я все понять не мог, на кой черт мне нужны были все эти рестораны, если у меня под рукой был такой повар? Когда он, эта служивая шавка, вообще учился готовить? А сам поворачивается, смотрит на меня такими честными и преданными глазами (сейчас не могу перестать думать о том, что он пытался меня задобрить), доброе утро, Сергей, как спалось, Сергей, будете завтракать, Сергей. И ставит передо мной и омлет, и панкейки со сгущенкой, и сэндвичи, а я, как дурак, думаю, что нанял нужного человека. Справедливости ради, вышло и впрямь вкусно. Омлет нигде не подгорел (я пытался придраться просто из вредности), панкейки не были слишком жирными, а овощи в салате были нарезаны ровными кусочками. Я даже подумал сначала, что он все это дело заказал в ресторане, но небольшой беспорядок позади него говорил об обратном. Спросил его, в честь чего он приготовил мне такой сюрприз. И только сейчас вспоминаю, что усмехнулся он как-то странно (или, может, я и впрямь с ума схожу, раз начинаю приукрашивать?), плечами пожал и пробормотал себе под нос что-то типа «Хотел приятное с утра сделать». Чтоб испортить все остальное, дрянная ты псина.

После такого плотного завтрака, ясное дело, никуда выходить не захотел и вернулся в спальню. И совершил главную ошибку. Подумал вдруг, что Олега надо хоть как-то отблагодарить за завтрак – в обязанности, в конце концов, готовка для него не входит (а ума мне, что я плачу ему столько, что он не только готовить – он и всю мою квартиру языком выдраивать мог бы, конечно же, не хватило). И позвал его в спальню с собой. В конце концов, я смотрел ему в глаза ежедневно уже полгода и знал, что такое предложение его порадует.

И вот он зашел в спальню, а там я, и взгляд у него заметался. Господи, я был готов встречать его так, вытянувшись на кровати, хоть каждый день, лишь бы он чаще проявлял эмоции столь ярко. По крайней мере, смущения я за ним ни разу до того дня не наблюдал. Клянусь, едва сдерживался, чтобы не рассмеяться. И решил масла подлить в огонь – кивнул на место рядом с собой. И что же вы думаете? Конечно же, лег. Помялся немного, щеки, кажется, прикусил, но лег. И весь такой напряженный, смущенный – я бы никогда не дал ему свой возраст, если бы увидел впервые таким. Подросток, который случайно коснулся руки того несчастного человека, в которого умудрился влюбиться.