Дом у железной дороги (СИ)

Я бы хотел протестовать, но мое чувство голода сильнее. Потому я сажусь за стол и начинаю есть. Я уверен, будь я не здесь, мне бы понравился вкус мяса по-французски, которое он приготовил. Уверен, я хотя бы почувствовал бы его. Но я чувствую только то, что жую. Как будто вкус еды притупился. Не могу объяснить природу этого явления, но надеюсь, что у меня не начало развиваться какое-нибудь отклонение. Смотрю на его руку, которую он осторожно кладет на стол рядом с моей, и поднимаю взгляд – и вдруг что-то дергает меня, заставляя резким движением вонзить вилку в его руку. Он кричит, схватившись за нее и пытаясь вытащить из ладони, а я отталкиваю его в сторону и бегу к железной двери, распахиваю ее и бегу на выход из этого проклятого места. И вбираю полной грудью воздух и понимаю, что теперь я никогда не дам себя поймать. А потом я моргаю и вижу его глаза.

– Вам принести кофе?

Я сижу на стуле в комнате примерно пять на пять с отвратительными зелеными стенами, а у меня во рту недожеванный кусок мяса по-французски. Здесь застоявшийся затхлый воздух и лампочка желтого света. Здесь дверь без ручки с моей стороны. И здесь Олег, живой и невредимый, держащий свои гребаные пальцы на моем запястье. Здесь нет чистого воздуха и нет незакрытых дверей. Здесь нет ни намека на свободу. И я впервые за долгое время чувствую, что готов расплакаться.

– Сергей?

– Пошел вон.

Я не хочу его видеть. Я хочу закрыть глаза и проснуться не здесь. Я согласен проснуться даже в тюрьме, я согласен сдаться милиции, я согласен на все, лишь бы больше не видеть эту комнату. Выплевываю обратно на тарелку кусок мяса и встаю из-за стола. Аппетит пропал. Толкаю поднос и ухожу обратно на кровать, сворачиваюсь на ней и зажимаю уши руками. Это привычка с самого детства – когда я был напуган, я делал именно так. Закрывал глаза, и все монстры исчезали. Исчезали все мои страхи, исчезали эти идиоты, задирающие меня, исчезали все, кто мог причинить мне боль. Но мне уже не семь лет. И когда я открываю глаза, монстр не исчезает. Монстр сидит рядом с кроватью и убирает мне волосы с лица. Монстр смотрит так недоуменно и взволновано.

– Я чем-то обидел вас?

Я правда хочу, чтобы он исчез.

– Проваливай отсюда. Это приказ. Долбаная ты шавка.

Я закрываю глаза и надеюсь, что мой кошмар закончится. И слышу, как закрывается входная дверь. С наружной стороны.

Я пытался сбежать несколько раз. Первый раз был в тот же день, когда я попал сюда. Подумал, это какая-то ошибка. Подумал, что Олега, видимо, убили, раз он посмел допустить такую оплошность. Осмотрел комнату – типичный такой подвал на первый взгляд. Только стены прочные (и, судя по звуку – я постучал в нескольких местах, – довольно толстые), а вся мебель прибита к полу. Иными словами, я не мог даже врезать стулом по нему, когда он вошел бы. Кричать не стал – я знал, что это бесполезно, и похитителя лучше не раздражать. Но я дал ему понять, что я очнулся, когда заметил какую-то рацию, приклеенную к стене (пытался отодрать ее – бесполезно, приклеена намертво). В общем, сказал обо всем прямо: «Похититель, я очнулся». Я читал, что в такой ситуации главное дать понять, что ты не напуган. Если он поймет, что я его боюсь, то сможет мной манипулировать. А если я буду спокоен, то путем переговоров и чековой книжки смогу выбраться в ближайшие пару часов.

Но ничто из этого не работает, когда в плену тебя держит он. Когда дверь открылась, я не смог даже наброситься на него. Просто стоял на одном месте, как идиот, и смотрел на Олега, слегка смущенного, слегка озадаченного, словно он сам впервые меня видел. Стоял в этой долбаной своей водолазке и джинсах с потертыми коленями и мялся, явно понятия не имея, что ему нужно говорить. А я не мог перестать злиться. Не на него, конечно же, на себя, в первую очередь. Я, как видно, профинансировал собственную тюрьму. Когда он решился со мной заговорить («Как вы себя чувствуете?»), я уже не думал. Я действовал. Толкнул его в сторону и побежал что есть мочи, распахнув дверь (он всегда оставляет ее чуть приоткрытой – все-таки, ручка есть только с наружной стороны). Тогда я и понял, что меня действительно держат в подвале. Походило на тайное помещение для оргий хиппи в восьмидесятых. Из своего места заключения я выбежал в коридор, тянущийся к лестнице, и, не задумываясь, взбежал по ней вверх к двери. И я был готов взвыть, когда обнаружил, что дверь плотно заперта. Пытался выбить ее плечом – чуть его не сломал. Такая же чертова железная дверь, как и у меня. А он взял меня так легко, словно я ничего не весил. Даже слова не сказал. Просто забросил на плечо и отнес обратно в комнату. Успел только разглядеть, что в этом коридоре стояла плита с духовкой и стол. Этот больной ублюдок предусмотрел все.