Дом Весталок

Исчезновение серебра на празднике Сатурналии

— Азартные игры на Форуме! В самом деле, Гордиан, кто может одобрить такое поведение? — Фыркнул Цицерон, задрав нос к ближайшему кругу мужчин, занятых игрой в кости на брусчатке.

— Но Цицерон, это же Сатурналии, — устало сказал я. Мы с Эко столкнулись с ним по пути к дому Луция Клавдия, и Цицерон настоял, чтобы мы пошли с ним. Он был в раздражительном настроении, и я не мог понять, для чего ему наше общество, если только не для того, чтобы пополнить ряды своей небольшой свиты секретарей и нахлебников, пока он ходит по Форуму. Римский политик никогда не ходит со слишком большим сопровождением, особенно в его свите гражданин сомнительной респектабельности вроде меня и тринадцатилетний немой парнишка.

За стуком костей следовали визги ликований и стоны поражений, а затем звон монет, переходивших из одних рук в другие. — Да, Сатурналии, — вздохнул Цицерон. — По традиции городские власти не должны допускать такое поведение на публике во время праздника середины зимы, а римские традиции всегда следует уважать. Так, что, мне больно видеть такое унизительное поведение в самом сердце города.

Я пожал плечами.

— В Субуре мужчины постоянно играют в азартные игры.

— Да, в Субуре, это понятно, — сказал он, и в его блестящем голосе оратора прозвучало презрение к тому участку, где я жил, — но только не здесь, на Форуме!

Из ниоткуда появилась группа пьяных гуляк и прошла сквозь свиту Цицерона. Гуляки закружились, отчего края их свободной одежды приподнялись выше колен. Указательными пальцами они приподняли и с голов войлочные шапочки и стали раскручивать их в воздухе, образуя пятна красного, синего и зеленого цветов. Среди празднующих на носилках стоял горбун, одетый, как старинный царь Нума, в ярко-желтую мантию с короной из папируса на голове. Он пьяно кивал, брызгая в толпу вином из бурдюка в одной руке, а другой, словно скипетром. размахивал скрюченной тростью. Эко, восхищенный зрелищем, раскрыл рот в безмолвном смехе и захлопал в ладоши. А Цицерону было не до смеха.

— Конечно, Сатурналии — мой наименее любимый из праздников, как бы мудро наши предки не установили его, — проворчал он. — Всему этому пьяному разгулу и разврату не место в благоразумном обществе. Как видишь, я сегодня в своей тоге, как обычно, какой бы обычай ни предписывал празднику. Никакого свободного халата мне не надо, спасибо. На самом деле, им хочется показать свои голые ноги! Свободная одежда ведет к распущенным нравам. Тога держит человека в целости и сохранности, если ты понимаешь, о чем я говорю. — Он расправил плечи и слегка встряхнул локтями, чтобы складки его тоги сложились в аккуратный узор, затем прижал одну руку к груди, чтобы пригладить складки. «Чтобы выглядеть респектабельно в тоге, — говорил мой отец, — у человека должен быть железный хребет». Тога хорошо подходила Цицерону.

Он понизил голос.

— Хуже всего вольности, даруемые рабам на праздник. Да, я даю своим день отдыха и позволяю им высказывать свое мнение свободно, в разумных пределах, но я ставлю им условия, чтобы они кутили по улицам в подобающей одежде и в цветных фетровых шапочках, как свободные люди. Представь себе день, когда ты не можете определить, является ли незнакомец на форуме римским гражданином или чужой собственностью! Праздник посвящен Сатурну, но это может быть и Хаос! И я категорически отказываюсь следовать абсурдному обычаю, позволяющему моим рабам носить мою одежду и лежать на моем обеденном диване, пока я подаю им обед!

— Но Цицерон, это случается только раз в году.

— Хорошо, что не чаще.

— Есть те, кто скажет, что это не плохая привычка время от времени переворачивать все с ног на голову — позволить горбуну быть королем, а хозяевам прислуживать своим рабам. Что может быть лучше времени для капризов, чем середина зимы, когда Сбор урожая закончен, корабли благополучно пришвартованы, старых магистратов вот-вот вышвырнут из их офисов, чтобы их место заняли новые, и вся Республика вздыхает с облегчением, пережив еще один год коррупции, жадность, взятки и предательство? Почему бы Риму не надеть на несколько дней какую-нибудь свободную одежду и не откупорить новый кувшин вина?

— Ты выставляешь Рим продажной шлюхой, — неодобрительно сказал Цицерон.

— Вместо хмурого политика с крепкой шеей? Я думаю, что Рим и то, и другое, смотря с какой стороны посмотреть. Не забывай, говорят, что Сатурналии установил бог Янус, а у Януса два лица. — Цицерон хмыкнул. — Но я уверен, что вы соблюдаете, по крайней мере, одну из традиций Сатурналий, — сказал я, — а именно обмен подарками с друзьями и в семьях. — Я сделал это замечание без задней мысли, просто чтобы напомнить ему о более приятных аспектах праздника.

Он мрачно посмотрел на меня, затем на его лице появилась улыбка, как будто он внезапно сбросил маску.