Дом Весталок

— Добавь Эко побольше воды, — сказал я, когда Луций наливал его нам из простого серебряного кувшина, до краев наполненного пенистым фиолетовым вином. Эко нахмурился, но протянул свою чашку, желая получить то, что ему полагалось. По прошлому опыту я знал, что Луций держит запас только лучших вин, а для себя я попросил добавить совсем немного воды, чтобы насладиться прекрасным букетом в полной мере. Для человека, привыкшего к тому, чтобы ему прислуживали, Луций довольно-таки прилично обслужил нас, а затем, налив вина себе, и сам присоединялся к нам.

— Учитывая, как ты усердно работаешь, Гордиан, я полагаю, ты должен вовсю наслаждаться отдыхом в подобной ситуации.

— На самом деле, в дни фестивалей я бываю чаще занят, чем в другое время.

— Действительно?

— Ведь, у преступности не бывает выходных, — сказал я. — Или, если сказать точнее: праздники являются питательной средой для преступности. Вы не представляете, сколько краж и убийств происходит именно в праздничные дни, не говоря уже о неосмотрительности и безалаберности некоторых людей.

— Интересно, почему?

Я пожал плечами:

— Обычные социальные ограничения ослабевают; люди обнаруживают, что они более подвержены искушению и делают то, чего обычно не стали бы делать по разным причинам — из жадности, злости или просто ради веселой шутки. А это может привести к тому, что несколько голов обязательно будут разбиты. А расходы на развлечения могут довести до отчаяния даже богатого патриция. Что касается преступников, подумайте об их преимуществе во время праздников, когда люди теряют бдительность и одурманивают себя слишком большим количеством еды и вина. О да, в римские праздники и совершается большинство преступлений, так что это мои самые загруженные дни в году.

— Тогда я считаю, что мне повезло, что сегодня я оказался в твоей компании, Гордиан! — сказал Луций, поднимая чашку.

В этот момент мы услышали, как открылась входная дверь, за ней последовали громкие голоса из вестибюля, а затем в атриум спотыкаясь вошла пара молодых рабов. Щеки у них были румяными от холода, почти такими же красными, как войлочные шапочки на их головах. Их глаза были мутными от вина, но они сразу же выпрямились при виде своего хозяина.

— Тропс, Зотикус, надеюсь, вы хорошо развлеклись? — заботливо спросил Луций.

Стройный светловолосый Тропс вдруг напрягся, не зная, как реагировать, а его товарищ, коренастый и темноволосый, резко расхохотался и со смехом побежал через атриум к заднюю часть дома.

— Да, хозяин, очень хорошо, хозяин, — наконец сказал Тропс. Он переминался с ноги на ногу, словно ожидая, когда ему разрешат уйти. Наконец, Луций взял корочку хлебца и дал парню. — Продолжай! — засмеялся он. Тропс быстрым шагом поспешил за Зотикусом, выглядя совершенно сбитым с толку.

Некоторое время мы пили молча, наслаждаясь вином. — Ты определенно стремишься к какой-то фамильярности, Луций, — с усмешкой заметил я, — даже если это доставляет бедному рабу немного дискомфорта.

— Тропс новенький в моем доме. Он еще не понимает, что такое Сатурналии! — величественно сказал Луций. Он только что допил вторую чашу вина и собирался налить себе еще одну. Я повернулся к Эко, ожидая, что он весело подмигнет мне, но вместо этого тот казался рассеянным и смотрел в сторону задней части дома.

— И ты зайдешь так далеко, чтобы прислуживать своим рабам за обедом? — спросил я, вспомнив, как Цицерон отказался от такого поворота дел.

— Ну, нет, Гордиан, в конце концов, их так много в доме, а я всего один! Я уже устану сегодня еще днем так, как мне нужно навестить своих кузенов и раздать подарки. Рабы уж сами пускай полежат на моих обеденных кушетках, как гости, и по очереди обслужат друг друга, а я поужинаю в своей спальне. Судя по шуму, который они производят, им всегда нравится это маленькое развлечение. А, ты, сам будешь прислуживать своим домашним рабам за обедом?

— Их у меня всего двое.

— Ах, да, твой телохранитель, этот неуклюжий Белбон, и, конечно же, твоя египетская наложница, красавица Бетесда. Какой мужчина откажется прислуживать ей? — Луций вздохнул. Он всегда был неравнодушен к Бетесде и даже немного при ней смущался.

— Мы с Эко пойдем домой готовить им ужин сразу после того, как попрощаемся с вами, — сказал я, — а сегодня вечером, во время гуляния толп на улицах, с мы с ним с зажженными свечами, станем прислуживать им двоим и подавать ужин, а они будут возлежат на наших ложах.

— Как занимательно! Я должен прийти посмотреть!

— Только если вы готовы сами прислуживать за столом, как и все другие горожане в доме.

— Что ж…

В этот момент краем глаза я увидел, как Эко дернул головой в сторону задней части дома с внезапным резким движением. Его слух может быть довольно острым, поэтому он услышал приближение молодого раба раньше меня или Луция. Секунду спустя в атриум вбежал Тропс с выражением ужаса и смятения на лице. Он открыл было рот, но Луций его прервал:

— Ну, что там такое Тропс? — спросил он, наморщив мясистый лоб.

— Что-то ужасное, хозяин!

— Да?

— Этот старый Стефанос, хозяин…

— Да, говори быстрее…

Тропс заломил руки и скривился.