Дом, забытый временем

Она имеет в виду авиакатастрофу двадцатилетней давности. Среди ста сорока жертв значились имена мнимых родителей Лоури.

Сцена 6. В чулане на кухне висит фартук Лоури. После прошлого огненного ритуала он побывал в стирке. Пятна жира и следы сажи остались, а вот яркие надписи: «ШЕФ-ПОВАР И ГЛАВНАЯ СУДОМОЙКА, ДАВАЙ, ПОКА ГОРЯЧО!» и «СОСЕДУШКА! ЗАРЕЗЕРВИРОВАНО!» — полиняли почти до полного исчезновения. С мазохистким удовольствием Лоури повязывает фартук. К нему прилагается комичный поварской колпак. Его Лоури тоже надевает, нахлобучивая все ниже и ниже, пока жесткий ободок не впивается в высокий лоб.

Он достает из гаража жидкость для розжига углей, откручивает колпачок и совершает первое окропление, затем отступает назад и бросает зажженную спичку на влажные брикеты. Священный огонь вспыхивает, охватывает их целиком и опадает. Скоро здесь будут угли, красные и жгучие, как у Эдгара Аллана По.

В соседнем дворе семеро сыновей Джека играют в бейсбол. Джек, несмотря на выходной, отправился на воскресную подработку — патрулировать в своей полицейской машине. Папаша выходит на веранду с банкой пива в руке, присаживается на парапет, а пиво пристраивает себе на колени. На кухне мамаша и Нора подготавливают жаровни для барбекю. Солнце в зените, его золотое сияние заливает весь двор, не касаясь лишь тени клена. Небо безоблачно, но в его голубизну почему-то подмешан тусклый металличе-ски-серый оттенок.

…В архиве штата записана дата моего рождения — 10 июля 1932 года. А ведь я появлюсь на свет больше, чем через два тысячелетия! У Квадропартитов множество недостатков, но в том, что касается физического и метафизического пролепсиса[24], им нет равных.

Фиктивная дата рождения — лишь первая строка в насквозь лживом памфлете, описывающем мое придуманное агентами прошлое. Фальсификации, относящиеся к моему существованию с 1932 по 1958 год, можно обнаружить в школе и университете, которые я якобы посещал, в умах преподавателей, которые меня якобы обучали. Кора головного мозга моих «однокашников» несет имплантированные воспоминания обо мне, лона «бывших возлюбленных» хранят память о моем фиктивном фаллическом присутствии. «Соседи по родному городку» помнят единственного сына бездетной четы, растворившейся в высокооктановом пламени. Каждое Рождество я получаю открытки и подарки от совершенно незнакомых людей, которые утверждают, что они — мои дядюшки и тетушки. И я делаю вид, что так оно и есть. Где-то в военных архивах есть запись о проходившем армейскую службу Викторе Лоури и его якобы участии в какой-то «полицейской операции». А в где-то моих собственных документах зарыт сертификат о почетной отставке, который выглядит совсем как настоящий.

Ученые Сарна открыли путешествия во времени в последние годы Режима и, конечно, даже представить не могли, как будет использоваться их изобретение. Точно так же и психохирурги Сарна, создавшие Звено Творчества, не могли вообразить, что однажды его превратят в Блокировку. Такая недальновидность сродни предательству. Потому что где вы найдете для гения вроде Солженицина наказание страшнее, чем ссылка в прошлое? И разве есть лучший способ покарать инакомыслящего, чем лишить его дара, благодаря которому он может передавать другим свои мысли и чувства?

Иногда в тягостные минуты я, обливаясь слезами, проклинаю не только злые силы, укравшие у меня то, что было дано при рождении, но и добрые силы, сделавшие эту кражу возможной…

Угли Эдгара По в полном цвету. Папаша идет на кухню за второй банкой пива. Нора выносит жаровни с порезанным мясом и курицей, и Лоури устанавливает их над углями с помощью длинной двузубой вилки. Мамаша накрывает на стол на веранде. Легкая облачность, пришедшая после полудня, усиливает тускло-металлический блеск неба. Старший сын Джека бежит домой.

Банка пива идеально ложится в квадратную ладонь папаши, грубую ладонь каменщика. Мамаша приносит Лоури соус, чтобы поливать жаркое. Она надела один из ситцевых фартуков Норы и нацепила теплую материнскую улыбку. В соседнем дворе жена Джека высыпает полпакета брикетов в печь и поливает их той же жидкостью для розжига, которой пользуется Лоури.

— После обеда, — объявляет Мамочка, — мы поедем кататься. Это будет чудесная прогулка!

Папаша отпивает пиво. Капли жира и соуса шипят на углях Эдгара По. Мамаша берет у Лоури длинную вилку и говорит:

— Почему бы тебе не пойти на веранду и не составить папочке компанию? Бежать некуда.

Лоури снимает колпак и фартук; Папаша с пивом сдвигается, освобождая ему место. Нора на кухне ставит на огонь кастрюлю с водой, чтобы сварить кукурузу. Папаша на некоторое время возвращается к своей простате, затем начинает вспоминать славные деньки, когда он работал каменщиком, украдкой бросая взгляды на бледные женоподобные руки Лоури. Вселенная разговора неминуемо начинает вращаться вокруг Тома.

— На прошлой неделе он заработал чистыми шестьсот шестьдесят шесть долларов семьдесят пять центов, — гордо сообщает Папаша. — Его налоговый вычет больше, чем у других — зарплата.

— Больше, чем моя зарплата, хотите сказать?