Домашний и дикий (СИ)

Дайме, планирующий выпросить у него еще разных шкафчиков и вешалок, обеспокоился и принялся усиленно восхищаться и нахваливать расторопность здешних распорядителей. Так что скоро их черноухий господин распорядитель оттаял и отвел в кладовые, где им выдали не только разнообразные придворные мундирчики, но и еще всякого добра.

— Зачем тебе все это барахло, перепродавать что ли собираешься, — хихикал Линчи на обратном пути.

— Для уюта, — пропыхтел Дайме, перехватывая свою добычу поудобнее.

— Нагрузились, как мешочники на рынке, — продолжал веселиться Линчи.

Дайме тоже ему улыбнулся, заражаясь счастьем своего мурри. Все же здорово, что у них будет свое место, которое они обустроят как хотят. Своя большая кровать, на которой… Дайме почувствовал, как в паху привычно наливается жаром от этих мыслей, и потянулся хвостом к Линчи.

Он даже, ужасно краснея, взял из кладовой похабную картину для спальни: обнаженный юный нек, задрав хвост, ловит рыбку в ручье. Распорядители понимающе хмыкали, глядя на его выбор, а Линчи сказал: “Ммм, какая дырочка, жаль, не сквозная”. Дырочка у нека на картине была розовая и крепко сжатая, как у самого Линчи, но Дайме постеснялся ему об этом сказать.

Линчи показал ему, как включать и настраивать пауков-уборщиков, а потом они обнаружили в углу гардеробной холодильник, и Линчи смылся на кухню “за едой для белого друга”.

Дайме все развесил и расставил, ожидая его. Устроил своих кукол в нише спальной комнаты, поставил им туда маленькую лампочку и пустую резную шкатулку в качестве столика. Полюбовался получившейся красотой и решил искупаться, не зря же он натащил разных интересных солей для ванной.

Он вытянулся, блаженствуя в ароматной воде, и чуть не заснул, когда появившийся Линчи вывалил целый мешок живых рыб ему на живот.

— Ай, ты зачем!? — взвизгнул от неожиданности Дайме и подскочил.

— А куда их девать, не в холодильник же живьем, — заржал Линчи и тоже плюхнулся в ванну. — Садись!

Дайме нерешительно сел, а Линчи вдруг опустил голову в воду и с рычанием и бульканьем принялся ловить рыб у него между ног, держа при этом за руки.

— Отпусти, отпусти, — хихикал Дайме, извиваясь, ему было немного страшно. Вдруг Линчи случайно укусит его за член, перепутав с рыбкой?

Линчи булькнул ему в яйца и слегка прикусил, словно считав страхи. Его задница с намокшим белым хвостом весело торчала из воды, и Дайме понял вдруг, что тот изображает сценку с картины в их спальне — рыбалка юного нека. От страха и внезапного возбуждения кожа Дайме покрылась мурашками, а член выглянул из воды. А еще он чувствовал, что плавающие вокруг рыбы тоже пытаются его покусать. Линчи вынырнул и опрокинул его в воду, а Дайме протяжно замяукал, вытягивая ноги и поднимая распаленную желанием задницу повыше.

И Линчи понял его и засадил с размаху, заставив задохнуться от удовольствия и легкой, тянущей боли. Дайме вцепился ему когтями в плечи и закатил глаза, мурча, а Линчи укусил его около шеи и вонзил свои когти в основание хвоста. Он двигался резко и сильно, полностью выходя и вламываясь снова, и Дайме подвывал, яростно подаваясь ему навстречу. Казалось, их любовь раз от раза приносила все больше наслаждения.

Они обкончались очень быстро и расслабленно обмякли. Рядом с лицом Дайме прыгнула рыба, и он бессознательно почти щелкнул зубами и сожрал ее. Линчи засмеялся. Под глазом у него цвел здоровенный синяк

— А откуда у тебя синяк, это я что ли? — обеспокоился Дайме.

— Не, подрался там с одними… выскочками высокородными, — ухмыльнулся Линчи.

— Да… — вздохнул Дайме, опуская уши, — вряд ли нас здесь любить будут…

— Эй, видел бы ты, как я их отделал! — гордо заявил Линчи.

— Ты такой молодец, — мяукнул Дайме, сожалея, что не сможет поддержать своего любимого как следует. Он ведь никогда драчуном не был.

***

На следующий день они позавтракали молоком из холодильника и живой рыбой (та стала солоноватой и пропахла травами в ванне). И снова явились в приемную Райне-принца, и там пронырливый бело-рыжий нек и человек-Мейсон задавали им грустные и неприятные вопросы о людях. В основном Дайме, конечно, задавали, Линчи совсем немного опросили и вскоре куда-то послали.

Дайме скоро перестал сердиться на их вопросы и отвечал совсем тихо. Он думал о своих родителях, таких ласковых неках, один густой серый, другой черный, как сам Дайме. Он не видел их уже два года — человек почему-то перестал пускать его к ним. И еще думал о своих братиках, которые наверняка же были. Но куда-то исчезли.

— Они, наверно, полосатыми родились? — спросил Дайме.

— Возможно, — сказал нек.

А человек криво ухмыльнулся:

— Скорее всего, отбирали не только по шкурке, но и по неагрессивности.

Дайме вспомнил драчливого Линчи и подумал — как хорошо, что тот на воле родился.