Домби и сын

Къ этому времени явилась и миссъ Панки, кроткая маленькая двочка съ голубыми глазами, которую каждое утро полоскали и терли въ теплой ванн до того, что кости ея скоро, по-видимому, должны были совсмъ утратить свойственную имъ упругость. М-съ Пипчинъ, освободивъ ее изъ заключенія, не преминула сдлать соотвтственное случаю назиданіе, доказывая весьма убдительно, что всякій, кто фыркаетъ при гостяхъ, навлекаетъ на свою душу смертельный грхъ, иже не отпустится ни здсь, ни въ будущей жизни. Укоренивъ сію глубокую истину въ сердц преступной воспитанницы, она предложила для ея насыщенія жиденькій супъ изъ сарачинскаго пшена, блюда, какъ извстно, очень здороваго, особенно для дтскаго желудка. Племянница м-съ Пипчинъ, Беринтія, получила на свою долю порцію холоднаго поросенка; a сама м-съ Пипчинъ кушала особо для нея приготовленное блюдо, бараньи котлеты, распространявшія очень питательный запахъ; ей, по слабости здоровья, предписано было употреблять всегда горячія кушанья, и преимущественно бараньи котлеты. Посл стола вс дти, по заведенному порядку, должны были читать благодарственную молитву со включеніемъ въ нее особеннаго пункта, которымъ изъявлялось благодареніе самой хозяйк за хорошій обдъ. М-съ Пипчинъ тоже воздала благодареніе Господу и поспшила лечь въ постель: отдыхъ посл горячихъ котлетъ необходимъ былъ для ея здоровья. Дти между тмъ вмст съ Беринтіей или Берри удалились въ тюремный замокъ, такъ какъ дождь не позволялъ на этотъ разъ гулять по морскому берегу. Комната, получившая такое страшное названіе, выходила своимъ единственнымъ окномъ на мловую стну, подл которой стояла бочка съ водой, и должно сказать, этотъ карцеръ, по крайней мр теперь, былъ единственнымъ веселымъ мстомъ во всемъ дом. Дти начали рзвиться, и Берри приняла дятельное участіе въ ихъ играхъ, которыя впрочемъ, ко всеобщему огорченію, скоро были прекращены сердитымъ стукомъ въ стну обезпокоенной хозяйки. Тогда Берри шопотомъ стала разсказывать разныя любопытныя исторійки, и эта бесда продолжалась вплоть до сумерекъ.

За чаемъ пансіонеры вдоволь могли насыщаться и молокомъ, и водою, и хлбомъ, и масломъ. М-съ Пипчинъ наливала себ изъ особаго чернаго чайничка и кушала съ большимъ апетитомъ поджаренный въ масл хлбецъ, только-что вынутый изъ печи. Однако-жъ ни горячія котлеты, ни горячій чай съ горячимъ поджареннымъ хібомъ, по-видимому, нисколько не разогрли холодную внутренностъ м-съ Пипчинъ; она была все также брюзглива, и неподвижный срый глазъ ея не выражалъ ни мысли, ни чувства.

Посл чаю Берри вынесла маленькій рабочій столикъ, съ рисункомъ на крышк королевскаго павильона, и усердно принялась работать, между тмъ какъ м-съ Пипчинъ, надвъ очки, раскрыла большую книгу въ зеленомъ фризовомъ переплет и съ неменьшимъ усердіемъ начала кивать головой. И всякій разъ, какъ, близко наклонясь къ камину, м-съ Пипчинъ просыпалась, она давала щелчки по носу Байтерстона, потому что и его тоже слишкомъ разбирала дремота.

Наконецъ, въ урочный часъ дти прочли молитву на сонъ грядущій и отошли въ свои постели. Миссъ Панки боялась спать одна въ темнот, и потому м-съ Пипчинъ каждый вечеръ своеручно погоняла ее на верхъ, какъ овечку; но и посл того малютка долго еще хныкала и стонала въ своемъ уединенномъ чуланчик, такъ что м-съ Пипчинъ по временамъ заходила журить ее и успокаивать. Въ половин десятаго м-съ Пипчинъ вынула изъ печи горячій сладенькій пирожокъ — ей никакъ нельзя было уснуть безъ сладенькаго пирожка — и въ комнат распространилось очень пріятное благоуханіе, измнившее на нсколько минутъ обыкновенный запахъ. Черезъ полчаса весь замокъ погрузился въ глубокій сонъ.

Завтракъ на другой день былъ почти такой же, какъ вечеромъ во время чая, съ той разницей, что м-съ Пипчинъ кушала булку вмсто поджареннаго хлбца, и казалась еще сердите обыкновеннаго. М-ръ Байтерстонъ читалъ вслухъ родословную изъ книги Бытія, спотыкаясь на собственныхъ именахъ, какъ хромая лошадь на мельниц. Посл этого назидательнаго чтенія маленькую Панки погнали въ ванну, a м-ръ Байтерстонъ долженъ былъ выдержать какую-то особую пытку въ морской вод, откуда онъ вышель посинлый и крайне разслабленный. Павелъ и Флоренса ходили гулять по морскому берегу въ сопровожденіи Виккемъ, которая все это время заливалась горячими слезами и боле, чмъ когда-либо жаловалась на горемычную судьбу. Въ десять часовъ открылось утреннее чтеніе. Относительно воспитанія м-съ Пипчинъ была тхъ мыслей, что дтскій умъ покрытъ толстой корой невжества, и должно вдругъ разрывать эту кору, какъ устричную раковину; поэтому уроки ея вообще производили на дтей какоето бурное и оглушительное дйствіе. Предметомъ чтеній обыкновенно былъ злой мальчикъ или злая двочка, которыхъ опытный недагогъ, подъ конецъ исторіи, усмирялъ какъ дикихъ львовъ или медвдей. М-съ Пипчинъ не подозрвала и не могла подозрвать, что дитя, какъ распускающійся цвтокъ, требуетъ постепеннаго развитія, сопровождаемаго нжными поощреніями.