Доминион. История об одной революционной идее, полностью изменившей западное мировоззрение

Презиравший конфуцианскую философию Палмейру не запретил иезуитам занимать должности в Пекине. Он признавал, что Китай – огромная империя, и упускать шанс обратить её правителя в христианство ни в коем случае нельзя, даже если шанс этот невелик. Признавал Палмейру и то, что основания надеяться у иезуитов были. Сюй Гуанци стал живым воплощением их достижений. Прежде, как типичный китайский чиновник, он верил, что люди и звёзды состоят из одного и того же вещества. «Человек рождается между небом и землёй, значит, происхождение его принципиально не отличается от происхождения Небес» [687]. Но затем Сюй повстречался с Маттео Риччи. В 1603 г. он принял крещение и христианское имя Павел. Риччи, рассуждая о том, как повлияло на его друга обращение в христианство, отмечал, что чиновник стал куда внимательнее относиться к христианам из низших слоёв общества. Но разительнее всего поменялись представления китайского интеллектуала о космосе. Готовность китайца привлечь иезуитов к реформированию календаря отражала этот новый, очень христианский взгляд на мир – как на нечто, имевшее начало и стремящееся к концу, управляющееся законами, созданными подобным геометру Богом. Сюй сожалел о том, что поколения императорских чиновников жили и работали во тьме невежества. «Мы не ведали о Создателе мира. Мы интересовались то тем, то этим и в конце концов потеряли из виду Первоисточник. Увы! Сколько потерь, сколько заблуждений!» [688]

Но даже Сюй не осознавал, какую угрозу представляли христианские представления о мире для китайских традиций. Он был верным слугой императора и не ставил под сомнение роль своего господина в поддержании космической гармонии. Как и его далёкие от христианства коллеги, Сюй полагал, что приспособить астрономию иезуитов для нужд китайской державы будет проще простого. Нужно всего лишь перевести книги варваров и раздобыть их приборы для наблюдения за звёздами. Император одобрил этот план, и Сюй дал соответствующие поручения. Но создание в Пекине центра современной европейской астрономии оказалось неожиданно сложной задачей. Самобытные научные традиции существовали не только в Китае. Представления Шрека о движении звёзд, его характере и причинах сформировались под влиянием полученного миссионером образования. До того как стать иезуитом, Шрек учился в Падуанском университете – старейшем в Италии после Болонского. Математику, медицину и другие науки, которые он изучил, до него осваивали поколения студентов в университетах по всему христианскому миру. Автономия подобных институтов, предоставленная им ещё в 1215 г. папским статутом, пережила и войны, и Реформацию. В Китае, где доступ к образованию с древнейших времён контролировался государством, не существовало ничего подобного. Быть иезуитом значило не только верно служить папе, но и знать, что Божий замысел постигается путём свободного и беспрепятственного изучения натурфилософии.

«Священное Писание, – писал Аквинат, – побуждает человека обращать свои помыслы к небесным телам» [689].

Встать на этот путь – это было решение по сути своей христианское.

Звёздный вестник

Исследование неизвестного порой требовало готовности пойти на риск. Процессы, происходящие в человеческом теле, интересовали Шрека не меньше, чем движение тел небесных; 16 мая 1630 г., изучая растение, которое, по некоторым данным, могло вызвать потоотделение, он испробовал этот препарат на себе. Несколько часов спустя он был уже мёртв. Потеря выдающегося астронома, меньше года назад избранного императором для исправления календаря, была, конечно, прискорбной, но для миссии иезуитов она оказалась не фатальной. Сам Шрек подготовился к подобному исходу. Двум его младшим коллегам, получившим направление в Китай благодаря глубоким познаниям в натурфилософии, удалось заменить его. Дело было не только в их собственных талантах, но и в связях с наиболее выдающимися учёными, которые Шрек успел наладить. Живших в Пекине иезуитов от Европы отделяло баснословное расстояние, но работали они не в изоляции. Благодаря Шреку они располагали лучшим в мире оборудованием для наблюдения за небесными явлениями. В их распоряжении были и новейшие звёздные таблицы. Иезуиты не сомневались, что на их глазах происходит беспрецедентная революция в исследовании космоса.