Домой не по пути

Мне становится так страшно, что рыдания подскакивают к горлу. Я срываюсь с места и несусь из этого переулка – от Уильяма, от его безумия и боли. Зачем мне это нужно? Я видела сломленных людей. Я видела их каждый день. Я не хочу больше. Не смогу! Я бегу, а ливень бьет по лицу. Дышать нечем, легкие горят, как и ноги, как и все тело, и тут меня хватают чьи-то холодные руки. Они обнимают, прижимают к себе, останавливают.

– Подожди.

– Отпусти меня!

– Прости, пожалуйста, прости, – шепчет Уильям, и его горячее дыхание обжигает мне шею. Уилл обнимает меня, кладет голову на мое плечо, а я зажмуриваюсь. – Не уходи.

– Хватит, прекрати! – Я пытаюсь вырваться, поворачиваюсь к нему, а он нагибается, пытаясь посмотреть мне прямо в глаза, сжимает мои руки.

– Я идиот, прости меня. Я идиот.

– Я хочу уйти!

– Не надо. Реган, не бросай меня.

– Ты… ты пугаешь меня.

– Знаю. Я не хотел, просто… – Парень отшатывается, хватается руками за голову и сдавливает ее изо всех сил, – я не могу.

– Чего не можешь? – испуганно шепчу я.

– Я думал, будет иначе. Я ждал этого момента столько лет. И всё кончено. Всё, что было важно, разрушено. Я виноват, слышишь? Я не должен был кричать, но я…

– Единственный человек, который разрушает твою жизнь, – это ты сам.

– Я знаю. Я понимаю, но…

Уильям закрывает ладонями лицо, а я тянусь к нему, потому что не могу ничего с собой поделать. Касаюсь его щеки, отнимаю от лица руки и прижимаю к себе изо всех сил. Уилл обнимает меня. Он хватается за мои плечи так, будто боится упасть, словно я единственная опора. Прижимается ко мне всем телом, жмется щекой к моей щеке и шепчет:

– Прости меня, прости.

– Тише! – Мне нечем дышать. Я глажу его волосы.

– Я не хотел.

– Уилл…

– Я не знаю, что мне делать.

– Всё будет хорошо. Слышишь? Я здесь, я рядом.

Уильям касается губами моей шеи, потом щеки. Он гладит мои мокрые волосы, смахивает капли с подбородка и глаз. Он растерян и сбит с толку, и он смотрит на меня так, будто видит впервые. А затем целует.

Его губы прикасаются к моим, ища спасения, а его руки обхватывают мое лицо, ища поддержку. Он вжимается в меня всем телом, а я тянусь к нему навстречу, потому что не могу сопротивляться – я никогда не испытывала ничего подобного.

Мне страшно. Неожиданно я понимаю, что этот человек не просто перевернет мою жизнь. Он разрушит ее. Уильям отстраняется, смотрит на меня, а мне нечем дышать. Его взгляд – взгляд сломанного, разбитого человека, у которого отняли все, – путешествует по моему лицу. Его пальцы бегают по моим щекам, взгляд испепеляет кожу, а затем мы опять тянемся друг к другу. Он приподнимает меня, а я встаю на носочки и кладу руки ему на плечи. Дождь барабанит по голове. Капли скатываются по нашим лицам, а мы дрожим, но не от холода. Страшно нуждаться в ком-то так сильно.

– Подожди, – между поцелуями шепчет Уильям, – Реган, послушай.

Он прикасается пальцами к моим щекам и застывает. Его дыхание обжигает губы. Я смотрю Уиллу в глаза, и внутри всё переворачивается. Я не хочу, чтобы он впустил сюда, в созданную нами иллюзию, реальность.

Пусть он молчит! Пусть не произносит ни звука!

– Я не тот, кто тебе нужен.

– Уилл, не говори ничего.

– Ты знаешь, ты понимаешь. Птенчик, говорят, идеальных людей нет, но что значит – быть идеальным? – Он приподнимает мой подбородок, и я замечаю, как подрагивают его губы. – Идеален не тот, у кого нет недостатков или проблем. А тот, кто справляется с ними, оставаясь при этом хорошим человеком. Ты – идеальна, я – нет.

– Не говори так, Уилл.

– Я не хочу делать тебе больно. А я сделаю. Я действительно похож на твоего отца.

«Да».

– Нет, – горячо шепчу я и мотаю головой, – хватит!

– Ты знаешь, я всё разрушу.

«Разрушишь, но мне плевать».

– Нечего разрушать! Не заставляй меня быть… быть такой.

– Какой?

– Слабой.

– Прости меня, пожалуйста, Реган… – Уильям закрывает глаза и целует меня так трепетно, что сердце у меня разрывается на сотни осколков. Я хватаюсь за его руки, а он отпускает меня и отворачивается. – Нам пора уезжать.

Смотрю, как он отходит, и растерянно хлопаю ресницами. Ничего не понимаю. Что он делает? Почему убегает? Опять. Боже, такое чувство, что вся жизнь Уильяма Гудмена – сплошной побег от себя, от своих чувств и желаний. Смелый? Он? Нет.

– Зачем ты это делаешь? – спрашиваю я, так и не сдвинувшись с места. – Ты не можешь развернуться и уйти. Только не сейчас.

– Потом будет поздно.

– Уже поздно.

Уильям смотрит на меня. В этом взгляде столько отчаяния, что я едва не валюсь без сил на асфальт. Я думаю, он ответит что-то. Но нет. Он опускает голову и уходит от меня, прорываясь сквозь беспросветную пелену дождя.

Глава 16

Уильям находит телефонную будку и звонит Кори. Говорит, что хочет встретиться в Рехобот-Бич. Я не знаю, как реагирует Кори. Гудмен бросает трубку, приподнимает ворот ветровки и несется обратно к машине, попадая в лужи.

Дождь стучит по крыше. Печка работает вовсю, но мне всё равно холодно. Я гляжу в окно, на Уилла не обращаю внимания. Мы молчим, притворяясь, что ничего не было и мы – чужие. А наши чувства – вымысел, как и все сказанные слова.