Домой не по пути

Не знаю, что мне делать.

Я зажмуриваюсь. Нужно взять себя в руки. Я не для того проделала весь этот путь, не для того сбежала из дома, чтобы разбиться в дороге и навсегда остаться порывом ветра, гуляющим по призрачным склонам. Я должна быть умнее. Найти в себе силы и забыть о боли. Я должна.

Мы едем, в машине пахнет мелиссой. Я уже ненавижу этот запах. Ненавижу, что у меня подскакивает сердце, едва Уилл смотрит на меня. Глупость. Бессмыслица. Впервые я ощутила внутри тепло, захотела стать к кому-то ближе, а этот человек – разрушение. Если я прикоснусь к нему, то превращусь в пепел и растворюсь в воздухе.

Вскоре дождь превращается в морось, а затем и вовсе исчезает. Небо озаряет тусклое солнце, на землю падают безобразные куски света, освещающие лишь части поверхности. Мы едем вперед, оставляя позади грозовые тучи, ветер и холод. Становится светлее, но в груди до сих пор полыхает буря. Не знаю, как избавиться от этого ощущения.

Мы едем часа три, Уильям жмет на газ так рьяно, что «Додж» летит над дорогой, едва касаясь колесами асфальта. Я ничего ему не говорю. Если мы разобьемся – так уж и быть. Повторим историю его матери. Будет весьма интересно. Я – как его мать, а он – как мой отец. Повторяем ошибки взрослых, знаем об этом, но все равно бросаемся очертя голову в круговорот лжи, безумия, отчаяния. Разве это жизнь? Говорят, что гнаться нужно за впечатлениями, с ума сходить, рисковать и на куски разрываться. Но это чушь. Никто не кинется в сумасшествие, если ему есть что терять. Люди с дороги, люди, живущие одним лишь днем, секундами, одиноки и несчастны. Они не знают, за что уцепиться, и цепляются за безумие. Оно придает им сил и уверенности в том, что у жизни есть вкус. Но на самом деле это вкус разрушения. Вкус отчаяния. Они по-другому не умеют. И они тухнут, отравленные собственным ядом.

Истории про свободу всегда заканчиваются плохо. Человек, пытающийся вырваться из клетки, обязательно попадает в другую клетку. Это закон жизни. А если он всё же смог выбраться – значит, он умер. Не бывает свободы, не бывает безответственности. Разъезды по городам, новые знакомства, алкоголь, безумные ночи – попытки убежать от себя. Иллюзия жизни, которая оказывается такой же мимолетной, как и падение звезды.

Вам кажется, что я вспомню, как смеялась с Кори? Как танцевала в джазовом клубе? Как бродила по Нью-Йорку с распахнутым ртом? Нет. Я вспомню, как воспламенялась и сжигала себя, влюбляясь в того, в кого нельзя влюбляться. Как ссорилась с той, кто меня ненавидит. Как убегала под дождем, как стискивала зубы от боли.

Вот они – молниеносные моменты. Вот что я вспомню. Но это не то, что мне нужно.

Мы приезжаем в Рехобот-Бич поздним вечером. Это небольшой курортный городок, который заполняется летом туристами. Пахнет океаном. Я открываю окно и вдыхаю глубоко-глубоко запах океана. Я никогда не видела океан.

Мне становится больно. Столько моментов, которые произошли со мной впервые, а на душе неспокойно. Я бы так хотела улыбнуться, насладиться этими минутами, но никак не получается. Я слабая и глупая. Такая же, какой была в Янгстауне. И никакие люди, ни поездки меня не изменили.

Уильям паркуется у пляжа. Мы выбираемся из салона, а на мне по-прежнему его куртка. Не хочу ее снимать. Лишь сильнее укутываюсь в нее и складываю на груди руки. Наплевать, что она велика мне на несколько размеров, и я тону в ней, как в океане, что распластался передо мной и сливается с горизонтом. Наплевать на всё! Хочу сейчас ощутить запах мелиссы – отвратительный, мерзкий запах! А потом отдам Уиллу куртку и больше никогда с ним не заговорю.

На парне ветровка. Он идет к пляжу, где под вечер мало людей. Вижу ребят. Они смеются и носятся по берегу, брызгаясь теплой водой. Кори, Тэмзи и Джесси. А еще Бертрам.

Неужели он приехал?

Мы с Уильямом медленно подходим к ребятам. Заметив нас, они застывают и глядят во все глаза. Наверное, выглядим мы уставшими и грустными, пусть оба и выдавливаем из себя фальшивые улыбки. Кори подбегает ко мне. Джинсы у него мокрые по колено.

– Где вы пропадали? – спрашивает он и обнимает меня. Я хочу застыть. Сжать в пальцах его плечи, закрыть глаза и перестать дышать. Но я отстраняюсь. – Всё хорошо?

– Ага.

– Где вы были?

– Уилл сам тебе потом расскажет.

Я гляжу на Бенни. Он тоже мокрый. С его темных волос на песок льется вода. Странно. Неожиданно он кажется мне частью этой компании, пусть и познакомился со всеми совсем недавно.

Тэмзи прыгает на Уилла, а я делаю шаг вперед к Уоткинсону.

– Привет. – Мое горло будто сжимают тиски. Бертрам кривит губы, а я чувствую, как вспыхивают щеки. – Ты здесь.

– Решил подвезти ребят. И еще хотел убедиться, что ты в порядке. – Он отводит взгляд в сторону, а я не знаю, что сказать.

– Бенни…

– Ты ведь в порядке?

Он вновь на меня смотрит. Мне становится так плохо, что глаза закрываются. Я неуклюже шагаю к парню. Он обнимает меня, а я с силой сжимаю его.

– Ренни.

– Извини, что я убежала.

– Давай пройдемся, – шепчет он, и я неуверенно киваю.