Домовой, которого любили...

Иннокентий посиживал за большим креслом, слышал звяканье чайных ложечек и слушал их...

Разговоры подруг ему очень нравились. Они не рассуждали о том, что дела в отечестве идут всё хуже и хуже: шахты взрываются, самолеты падают, бандиты грабят и убивают, чиновники воруют и богатства копят, а люди месяцами зарплаты не получают...

Они, как некоторые, не вели досужих разговоров на тему, что тому причиной...

Нет, подруги об этом, если и говорили, так иногда и между прочим, потому что твердо знали: если каждый будет стараться и хорошо работать для себя и для других, то дела, конечно, станут налаживаться.

Они также не вели досужих разговоров, как старушки на скамеечках у подъездов, что, может, все людские беды оттого, что на Солнце пятен слишком много? А, может, потому, что в эту зиму атмосферное давление часто меняется? А вдруг такая сложная жизнь только из-за того, что магнитные бури участились и дурно влияют на сознание и самочувствие людей?

Подруги не вели таких пустых разговоров!

Иннокентию и такие жители Земли встречались, кто ни о чем не рассуждал, а просто жаловался на всех и плакал, что ему не помогают, а сам палец о палец не ударял, чтоб свои обстоятельства к лучшему изменить.

Нет, подруги не плакали и не жаловались. Они хорошо знали, что уныние — смертный грех!

Им интереснее было беседовать о детях и внуках, об их учениках, о том, что они уже сделали полезного и хорошего и что они еще могут друг для друга сделать и кому помочь...

А когда у них не хватало денег до пенсии (или до зарплаты, как у Поленьки), они восклицали: ”Да здравствует прекрасная бедность!”

И пили чай без сахара и ели макароны с постным маслом.

Впрочем, Ангелина Степановна и простое блюдо умела сделать вкусным. Она поджаривала лучок с морковкой, потом бросала в сковородку ложку томата... Долго томила все это на медленном огне, а потом смешивала с макаронами... Еда получалась — пальчики оближешь! Она и подруг своих научила этому рецепту.

А Стелла Ивановна, которая в Отечественную Войну санитаркой на фронте была, своему победному лозунгу-кличу подруг научила: “Ребята! Прорвемся! Бывало хуже!”

Подруги поэтому никогда не вешали нос, хохотали над новыми анекдотами, подшучивали над своими болезнями, хвастались обновками, сделанными собственными руками, обменивались книгами...

Они с наслаждением читали стихи и часто, как в этот раз, даже викторины неожиданные друг другу устраивали...

— Ну-ка, угадаете ли, чьи это стихи? — Стелла Ивановна подмигнула.

— Попробуем, — отозвались подруги.

— “Светло-пушистая,
Снежинка белая,
Какая чистая,
Какая белая!

Дорогой бурною
Легко проносится,
Не в высь лазурную,
На землю просится!”

Иннокентий заслушался и не заметил, как в бабушкину комнату дети вошли. ( Они услышали, что стихи читают и вошли, вежливо постучав).

— О! Здравствуйте, мои хорошие! — сказала Стелла Ивановна. — Начну сначала, специально для вас!

Она читала. Дарьюшка в окно смотрела.

А за окном мела вьюга, и к стеклу прижимались снежные заряды и распадались на крупные, удивительно красивые снежинки...

— Но вот кончается
Дорога дальняя.
Земли касается
Звезда кристальная.

Лежит пушистая
Снежинка смелая.
Какая чистая,Какая белая!

Закончились стихи, и все дух перевели. Оказывается, они и дыханье задержали, пока слушали!

— Ну, чьи это? — спросила Стелла Ивановна.

— Это стихи хорошего поэта, — сказала Ангелина Степановна.

— Эти стихи ко времени, они о Зиме-матушке!

— А чьи они? — спрашивала Стелла Ивановна.

Никто не успел ей ответить.

— А у нас живет Домовой! — сказал вдруг Петя.

Федя и Дашенька затолкали его, Ангелина Степановна глаза круглые сделала:

— Петенька! — промолвила она укоризненно.

— А что тут удивительного? У меня давно Домовой живет, — сказала Поленька. — Он вечерами мне сказки рассказывает!

— Подумаешь, невидаль — Домовой! — Стелла Ивановна засмеялась. — Я тоже дружу с Домовым, дружу с его супругой и маленькими домовятами!.. Они приходят ко мне чай с лимоном пить и погреться возле батареи... А домовята очень леденцы любят, грызут их, как сухарики!.. Хотите леденцов? — она вытащила из кармана кофты круглую баночку и протянула ее детям.

— Это от домовят осталось? — спросил Петя с восторгом.

— От них!

— А вы познакомите нашего Иннокентия с вашими домовятами? А то он очень скучает! Мы его любим, и он нас любит, но скучает без своих... — предложил Петя от чистого сердца.

— Непременно! — заверила его Стелла Ивановна.

— Бабушка, позови Иннокентия! — кричал Петя в то время, как его Федя и Дашенька пытались вытащить из комнаты.

— Куда вы его тащите? Зачем? — возмутилась Поленька.

Ангелина Степановна не выдержала:

— Оставьте его, — приказала она и попросила, — Иннокентий, выходи. Ты здесь?

Иннокентий вышел из-за кресла:

— Видишь, так и получилось, как я сказал.

— Это кто? — в один голос спросили ее ошеломленные подруги.