Домовой, которого любили...

— А я, — без тени сомнения сказал Петя, — я бы их все сразу истратил!.. На подарки к Новому Году!

Мария и Дашенька посмотрели на него неодобрительно:

— На чужой каравай рот не разевай! Знаешь эту пословицу? — спросила Ангелина Степановна.

— Ну, и отдавайте! Отдавайте! — заплакал вдруг Петя. — Сами говорите, что на новые лыжи денег нет! И на ботинки лыжные тоже нет!..

Иннокентий возликовал: хоть один из семьи согласен деньги принять!

Возликовал, но не надолго. Он же все-таки умел немножко мысли читать...

Никому, кроме Пети, эти деньги, которые он добыл такими трудами, не оказались желанными!

Мария подошла к младшему сыну, обняла его, поцеловала в макушку:

— Миленький, пойми — от бешеных денег добра не бывает! Лыжи купишь — а они сломаются!.. Или и того хуже — ты на них с горки поедешь и разобьешься!

— Не разобьюсь! — рыдал Петя.

Отец вдруг стукнул по столу так, что Кеша подпрыгнул:

— Иннокентий, тащи все назад! А то в доме сейчас скандал будет! Понятно?

— Понятно! — испуганно сказал Иннокентий. — Ладно, отнесу! Вы совсем такие, как бабка Явдошка!

— Кто это “бабка Явдошка”? — заинтересовался отец.

Да и дети на Иннокентия с любопытством смотрели.

— А я у нее в деревне жил! Я ее любил...Над ней деревенские ребятишки всё смеялись, считали, что не в себе бабка. Она, и правда, не в себе была. У нее мужа медведь на охоте задрал, а двое сыновей на войне пропали, вот она немножко умом и тронулась.

— Тронешься тут! — сказала Мария. — Горе-то какое!

— Она зимой и летом в разных валенках ходила, на правой ноге — белый, на левой ноге — черный... И коз разводила. Везде в избе у нее козы и козляточки прыгали: на печке, на лавках, на столе, на постели... Бедная, но гордая была.

Иннокентий рассказывал, не торопясь, и неуклюже пытался завязать плотные пачки в узелок:

— Мы с ней вечерами чаек с травкой зверобоем, пили...А побалуемся чайком — под тру-ля-ля плясать пойдем, прыгать, вместе с козлятами по избе!

Дашенька засмеялась и посмотрела на мальчиков. Они глаз с Иннокентия не сводили.

А он продолжал:

— Она меня, как родного любила... А когда к ней сыновья из плена вернулись, я и решил перебраться в столицу. Город посмотреть тоже интересно, не всё же в деревне жить!

Ангелина Степановна отобрала у него свой красивый цветастый платок, в который деньги были раньше увязаны, дала взамен старенький лоскут и помогла ему.

— Спасибо! Ну, я пошел! — сказал огорченный Иннокентий, закидывая узел за спину.

И вдруг его озарило:

— А, может, вам помочь клад найти? Это не бешеные деньги?

— О! Клад — это здорово! — сказали дети в один голос, даже Петя перестал слезы лить.

Отец засмеялся:

— Я в детстве всё клады искал... Помнишь, мать?

— Но тебе не золото было нужно, — улыбнулась Ангелина Степановна. — Ты такой был ненасытный читатель, как и Дарьюшка! Она вся в тебя, читательница! Ты искал клад, где книги были бы зарыты!.. Длиннющим штырем железным землю в старом саду барской усадьбы протыкал!.. Надеялся...

— Да! Мне так хотелось иметь все самые интересные книги на земле! — мечтательно вспомнил ее сын-писатель и обнял мать.

— Мы найдем клад! — пообещал им Иннокентий и растворился.

Исчез вместе с узелком.

— Вот так, ребята! Не будем поддаваться соблазнам! — подытожил это удивительное событие их жизни отец.

Петя вздохнул и вытер мокрые щеки.

Федя очень захотелось брата утешить:

— Я тебе свои лыжи отдам: они мне уже маловаты!

— А ты? — в последний раз всхлипнул Петя.

— А мне Дашка свои отдаст!

— Отдам! — сказала Дашенька. — Я не буду на лыжах кататься, мне коньки больше нравятся! И потом я в кружок танцев записалась!..

— Ах, какие у меня блинцы сегодня получились! Кружевные! — пригласила всех к столу Ангелина Степановна.

И вдруг на полу снова материализовался Иннокентий, грязный, усталый и опять всю свою пушистость потерявший...

— Уф! — сказал он. — Это было совсем не просто! Там стены толстенные, двери железные в полметра... И комнату стальную я опять не сумел открыть, а кружным путем проникнуть — у меня уже сил не было... Так и оставил узелок под дверью на полу! — и он хихикнул: — Вот удивление будет завтра у тех, кто явится туда и обнаружит узелок!

И вдруг Иннокентий почуял вкусный запах:

-Я тоже блинцов хочу!

— Сейчас подам, милый! — ласково сказала Ангелина Степановна.

— Кеша! — сказал Александр, доедая блины. — Ты свою биографию расскажешь нам? Мы очень заинтересовались!

— Хоть сейчас! — с готовностью отозвался Иннокентий.

— Сейчас не надо! Я на дежурство ухожу! А вот завтра суббота... Все после обеда усядемся, удобно устроимся...

— Ладно! — легко согласился Иннокентий.

Александр собирался на дежурство. Мария суетилась вокруг, куртку отряхнула, шарф поправила... Глаза у нее были тревожные.

— Милый мой, как не хочу я, чтоб ты уходил! Что-то душа у меня неспокойна! Боюсь я!..

— Я такой крепкий парень, чего тебе за меня бояться? — смеялся Александр. — О! Видишь, какие у меня бицепсы!

— Ты все шутишь!.. А у тебя ведь опасная работа! Оставь ее! Лучше я еще на вторую работу пойду, пока ты роман закончишь!..