Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1

Нельзя было не разсмѣяться, глядя на эту безумствовавшую пару: господина и слугу. И дѣйствительно всѣ хохотали до слезъ, кромѣ хозяина, посылавшаго себя во всѣмъ чертямъ. Наконецъ священникъ, цирюльникъ и Карденіо уложили, хотя и не безъ труда Донъ-Кихота въ постель, и рыцарь тотчасъ же уснулъ, какъ человѣкъ, окончившій тяжелый трудъ. Оставивъ его въ покоѣ, друзья наши сошли въ низъ и принялись утѣшать Санчо, приходившаго въ отчаяніе оттого, что не могъ онъ отыскать головы великана. Но не такъ-то легко было утѣшать хозяина, огорченнаго внезапной потерей своего вина. Хозяйка тоже кричала, подкрѣпляя слова свои разными жестами: «въ недобрый часъ попалъ сюда этотъ господинъ, обходящійся мнѣ такъ дорого. Прошлый разъ уѣхалъ онъ, ничего не заплативши за ночлегъ, ужинъ, постель, овесъ и сѣно, отговариваясь тѣмъ, что онъ какой-то рыцарь, искатель приключеній, да пошлетъ ему Господь и всѣмъ искателямъ приключеній на свѣтѣ какое-нибудь проклятое приключеніе, — который не можетъ и не долженъ платить, потому что такъ это написано въ какихъ~то рыцарскихъ законахъ. Потомъ изъ-за него явился сюда этотъ другой господинъ, который взялъ мой хвостъ и возвратилъ мнѣ только половину его, да и то какую-то ощипанную, совсѣмъ не годнугю теперь для моего мужа; и вотъ сегодня опять разливаетъ этотъ рыцарь мое вино и разрѣзаетъ мѣха. О, зачѣмъ не течетъ такъ кровь его передъ моими глазами. Но клянусь костьми отца моего и вѣчной памятью бабушки, пусть не надѣется онъ уѣхать теперь, не заплативши, до послѣдняго обола, за все, что онъ перепортилъ тутъ, или не буду я дочь моего отца; и станутъ звать меня не такъ, какъ зовутъ.» Отголоскомъ хозяйки служила добрая Мариторна; молчала только дочь хозяина, изподтишка улыбаясь. Священникъ утишилъ, наконецъ, эту бурю, пообѣщавши заплатить хозяевамъ за весь убытокъ, понесенный ими на винѣ и мѣхахъ, въ особенности же за хвостъ, изъ-за котораго хозяйка подняла такой шумъ. Доротея же утѣшила Санчо, сказавъ ему, что если господинъ его дѣйствительно обезглавилъ великана, то она дастъ ему самое лучшее графство въ своемъ царствѣ, какъ только вступитъ въ мирное обладаніе имъ. Это успокоило Санчо, умолявшаго принцессу повѣрить ему, что онъ видѣлъ собственными глазами отсѣченную голову великана съ бородой, доходившей до поясницы, и если головы этой не нашли, то потому, что въ этомъ домѣ все очаровано, въ чемъ убѣдился онъ на самомъ себѣ, въ тотъ разъ, когда ночевалъ здѣсь. Доротея сказала, что она вѣритъ всему, и просила Санчо успокоиться, обѣщая устроить все по его желанію.

Когда миръ былъ, къ общему удовольствію, возстановленъ наконецъ, священникъ, по просьбѣ Карденіо, Доротеи и всего общества, рѣшился дочитать немногое, оставшееся непрочтеннымъ изъ повѣсти.

«Увѣренный въ вѣрности своей жены, Ансельмъ наслаждался нѣкоторое время полнымъ спокойствіемъ и счастіемъ. Камилла съ умысломъ принимала Лотара съ недовольной миной, желая заставить Ансельма видѣть въ отношеніяхъ ея къ Лотару совершенно противное тому, что было въ дѣйствительности. Къ довершенію обмана, Лотаръ постоянно отказывался заходить болѣе къ Ансельму подъ предлогомъ, будто посѣщенія его непріятны Камиллѣ. Оставаясь, по прежнему, слѣпымъ, Ансельмъ и слушать не хотѣлъ Лотара, становясь, такимъ образомъ, на всѣ лады, орудіемъ своего безчестія въ то самое время, когда онъ видѣлъ себя на верху блаженства. Къ несчастію, Леонелла, въ порывѣ любовныхъ восторговъ, предавалась имъ ежедневно съ большимъ и большимъ увлеченіемъ, надѣясь на свою госпожу, закрывавшую глаза на всѣ ея продѣлки и даже помогавшую ей. Однажды ночью, Ансельмъ услышалъ шаги въ комнатѣ Леонеллы; желая узнать, кто это ходитъ, онъ хотѣлъ отворить дверь, но ее удерживали съ противной стороны. Разсерженный Ансельмъ рванулъ дверь и открылъ ее въ ту самую минуту, когда изъ комнаты Леонеллы выпрыгнулъ въ окно незнакомый мужчина. Ансельмъ бросился за нимъ, чтобы поймать, или по крайней мѣрѣ увидѣть его, но Леонелла загородила дорогу и, удерживая Ансельма, сказала ему: «успокойтесь, господинъ мой; ради Бога, не дѣлайте шуму, не преслѣдуйте этого человѣка, это такой близкій мнѣ человѣкъ… это мой мужъ.»

Раздосадованный Ансельмъ, конечно, не повѣрилъ словамъ Леонеллы и вынувъ кинжалъ грозилъ убить ее, если она не скажетъ сейчасъ же всей правды.

Не помня себя отъ страха, перепуганная Леонелла сказала ему: «не убивайте меня, я открою вамъ такія тайны, что вы и вообразить себѣ не можете.»

— Говори, сказалъ Ансельмъ, или ты умрешь.

— Теперь я такъ взволнована, что ничего не могу отвѣтить вамъ, проговорила Леонелла, но завтра я разскажу вамъ многое такое, что васъ удивитъ; на счетъ же этого господина, выскочившаго изъ окна, пожалуйста не безпокойтесь, это одинъ молодой человѣкъ, давшій слово жениться на мнѣ.