Дон-Кихот Ламанчский. Часть 1

На другой день, видя, что уже довольно поздно, а Ансельма между тѣмъ не слышно, хозяинъ дома вошелъ въ комнату Ансёльма, чтобы спросить о здоровьи, и нашелъ его, лежащимъ недвижимо. Половина тѣла его лежала на кровати, другая на письменномъ столѣ; въ рукахъ онъ держалъ еще перо, которымъ писалъ наканунѣ, и возлѣ лежалъ листъ бумаги. Приблизясь къ Ансельму, хозяинъ навалъ его по имени, и, не получая отвѣта, взялъ его за руку, но она была холодна; тогда другъ его понялъ, что Ансельмъ умеръ. Пораженный и опечаленный онъ кликнулъ своихъ слугъ — быть свидѣтелями этого роковаго событія, потомъ взялъ бумагу, написанную, какъ видно было, рукой Ансельма, и прочелъ эти немногія слова: «Безразсудное желаніе лишаетъ меня жизни. Если извѣстіе о моей смерти дойдетъ до Камиллы, пусть она знаетъ, что я ее простилъ; она не призвана была творить чудесъ, а я не въ правѣ былъ требовать ихъ отъ нее. Виновный самъ въ своемъ позорѣ, я былъ бы несправедливъ, если бы….» Больше написать онъ былъ не въ силахъ; жизнь, какъ видно, отлетѣла отъ него въ ту минуту, когда онъ написалъ послѣднее слово. На другой день увѣдомили родныхъ Ансельма о его смерти; они знали уже о постигшемъ его несчастіи, знали монастырь, въ которомъ Камилла готовилась отправиться вслѣдъ за Ансельмомъ въ неизбѣжный путь, не вслѣдствіе извѣстія о смерти ея мужа, а вслѣдствіе дурныхъ вѣстей, полученныхъ объ отсутствующемъ его другѣ. Говорятъ, что оставшись вдовой, она не хотѣла покидать монастыря, но не хотѣла и отказаться отъ свѣта, пока не узнала о послѣдовавшей вскорѣ смерти Лотара въ битвѣ Лотрека съ великимъ капитаномъ, на неаполитанской землѣ, куда бѣжалъ поздно раскаявшійся другъ. Получивъ это извѣстіе, Камилла скрылась на вѣки за монастырскими стѣнами и вскорѣ умерла въ раскаяніи и слезахъ. Такъ трагически кончилось для трехъ лицъ безумно сдѣланное начало.

— Повѣсть эта не дурна, сказалъ священникъ, но только я не могу повѣрить, чтобы подобное происшествіе случилось въ дѣйствительности. Если это вымыселъ, то онъ плохо задуманъ; — нельзя вообразить себѣ мужа, готоваго рѣшиться на такое безумное испытаніе, на какое рѣшился Ансельмъ. Между любовниками могло бы еще устроиться что-нибудь подобное, но между мужемъ и женою — никогда. Разсказана же эта повѣсть не дурно.

Глава XXXVI

Въ эту минуту, стоявшій на порогѣ хозяинъ воскликнулъ: «Господи! какіе гости ѣдутъ; если они остановятся здѣсь, то будетъ намъ чему порадоваться».

— Какіе гости? спросилъ Карденіо.

— Четыре человѣка съ пиками, верхомъ, въ черныхъ маскахъ, отвѣчалъ хозяинъ — и посреди ихъ, на креслѣ, какая то дана, вся въ бѣломъ и тоже въ маскѣ; наконецъ, позади, двое слугъ идутъ пѣшкомъ.

— И близко они? спросилъ священникъ.

— Да такъ близко, что вотъ ужь къ воротамъ подъѣзжаютъ, отвѣтилъ хозяинъ.

Услышавъ это, Доротея закрыла лицо, а Карденіо поспѣшно ушелъ въ комнату, въ которой спалъ Донъ-Кихотъ. Едва лишь успѣли они принять необходимыя мѣры предосторожности, какъ къ корчмѣ подъѣхали новоприбывшіе путешественники. Четыре красивыхъ и богато одѣтыхъ всадника, слѣзши съ коней, помогли ѣхавшей съ ними дамѣ сойти съ кресла, и одинъ изъ нихъ донесъ ее до стула, стоявшаго у входа въ ту комнату, въ которой спрятался Карденіо. Ни мужчины, ни дама не снимали масокъ и не сказали ни слова; только въ ту минуту, когда замаскированный путешественникъ посадилъ даму на стулъ, она тяжело вздохнула и опустила руки, какъ изнемогающая, больная женщина. Слуги ихъ между тѣмъ отвели лошадей въ конюшню.

Священнику сильно хотѣлось узнать, что это за господа такіе, ничего не говорящіе и старающіеся такъ упорно хранить свое инкогнито; и онъ отправился распросить объ этомъ ихъ слугъ.

— Право, мнѣ трудно сказать вамъ, что это за господа такіе, сказалъ ему одинъ изъ слугъ; думаю только, что они должны быть знатные люди, особенно тотъ господинъ, который взялъ на руки даму; его слушаютъ всѣ остальные и дѣлаютъ то, что онъ велитъ.

— А что это за дама? спросилъ священникъ.

— И этого не могу вамъ сказать, отвѣтилъ слуга; потому что во время всей дороги, я не видѣлъ ни одного уголка ея лица, а слышалъ ея оханія; и охаетъ она, я вамъ скажу, такъ, какъ будто съ каждымъ вздохомъ собирается отдать Богу душу. Вы, ваша милость, не удивляйтесь тому, что мы съ товарищемъ не знаемъ, что это за господа такіе, продолжалъ онъ, мы всего двое сутокъ находимся въ услуженіи у нихъ. Они насъ встрѣтили на дорогѣ и упросили сопровождать ихъ до Андалузіи, обѣщая хорошо заплатить за это.

— А не слыхали ли вы имени котораго-нибудь изъ нихъ? продолжалъ разспрашивать священникъ.

— Ничего не слыхали, отвѣчалъ слуга; они словно зарокъ дали — молчать; слова отъ нихъ не добьешся. Только и слышно, что вздохи этой несчастной дамы, которые просто сердце надрываютъ. Я полагаю, что ее должно быть насильно везутъ въ какое-нибудь такое мѣсто, куда ей вовсе не желательно ѣхать; вѣрно она монахиня, или собирается поступить въ монахини, потому что, вы видите, она вся въ черномъ, и груститъ вѣрно оттого, что не желаетъ поступить въ монастырь.