Дон-Кихот Ламанчский. Часть 2

Бандиты поспѣшили исполнить приказаніе атамана, и Рокъ остался одинъ съ Донъ-Кихотомъ и Санчо, въ ожиданіи возвращенія своей шайки. «Нашъ образъ жизни, господинъ Донъ-Кихотъ», сказалъ онъ рыцарю, «долженъ несказанно поражать васъ; наши приключенія, кстати сказать весьма опасныя, должны казаться вамъ чѣмъ-то совершенно новымъ; и я нисколько этому не удивлюсь: трудно найти болѣе опасную и безпокойную жизнь чѣмъ жизнь бандита. Мщеніе, какое то ненасытимое желаніе мщенія, способное поколебать самое добродушное сердце, заставило меня взяться за это ремесло; отъ природы я человѣкъ добрый и мягкій, но желаніе отмстить одно нанесенное мнѣ оскорбленіе заглушило во мнѣ всякое другое чувство, и я упорно остаюсь бандитомъ, хотя очень хорошо понимаю, въ чему это можетъ привести. И подобно тому, какъ одинъ грѣхъ влечетъ за собою другой, какъ одна бездна ведетъ въ другую, такъ и мною до того овладѣло чувство мщенія, что я являюсь мстителемъ не только своихъ оскорбленій, но и чужихъ. И однако Богъ не лишаетъ меня надежды выйти когда-нибудь изъ лабиринта заблужденій моихъ и достигнуть пристани спасенія».

Благородная рѣчь Рока крайне удивила Донъ-Кихота. Онъ никогда не думалъ, чтобы между людьми грабежа и разбоя могъ найтись благородно мыслящій человѣкъ.

«Благородный Рокъ», сказалъ ему Донъ-Кихотъ; «человѣкъ, почувствовавъ, что онъ боленъ, и что ему необходимо лечиться дѣлаетъ первый шагъ въ выздоровленію. Вы знаете чѣмъ вы больны, и небо, или лучше сказать нашъ общій врачъ — Богъ укажетъ вамъ цѣлебное для васъ лекарство, чудесно исцѣляющее насъ мало-по-малу. Къ тому же грѣшникъ, одаренный умомъ, стоитъ ближе къ раскаянію, нежели глупецъ. Мужайтесь же, Рокъ, и ожидайте исцѣленія отъ вашей совѣсти. Если же вы хотите сократить путь къ покаянію и легче обрѣсти стезю спасенія, отправтесь со мною: я васъ научу быть странствующимъ рыцаремъ. Странствующій рыцарь претерпѣваетъ столько лишеній, выноситъ столько трудовъ, столько приходится испытать ему несчастныхъ приключеній, что вы можете смѣло обречь себя на эту жизнь въ видѣ искупительнаго бичеванія, и считать себя съ той минуты вознесеннымъ на небо».

Рокъ не могъ не улыбнуться этому совѣту, и перемѣнивъ разговоръ разсказалъ Донъ-Кихоту трагическую исторію Клавдіи Іеронимы. Разсказъ этотъ до глубины души потрясъ Санчо; красота и ярость несчастной дѣвушки произвели на него передъ тѣмъ глубокое впечатлѣніе. Между тѣмъ оруженосцы Рока вернулись съ такъ называемой ими охоты и привели съ собою двухъ благородныхъ всадниковъ, двухъ пѣшихъ пилигримовъ, карету, въ которой ѣхало нѣсколько женщинъ въ сопровожденіи шести слугъ верхомъ и пѣшкомъ — и наконецъ двухъ молоденькихъ погонщиковъ. Плѣнники ѣхали посреди окружавшихъ ихъ бандитовъ. Въ глубокой тишинѣ двигались побѣдители и побѣжденные ожидая, что скажетъ имъ великій Рокъ Гинаръ. Атаманъ прежде всего спросилъ двухъ благородныхъ всадниковъ: это они? куда отправляются и сколько съ ними денегъ?

— Мы испанскіе пѣхотные капитаны, отвѣтилъ одинъ изъ нихъ; товарищи наши въ Неаполѣ, а мы отправлялись въ Барселону: тамъ, какъ слышно, стоятъ въ рейдѣ четыре фрегата, съ приказаніемъ отплыть въ Сицилію; на нихъ мы собирались уѣхать. Съ двумя или тремя стами червонцевъ въ карманѣ мы считали себя богачами и радостно отправлялись въ дорогу; у бѣднаго солдата не бываетъ обыкновенно большихъ денегъ.

Съ такимъ же вопросомъ обратился потомъ Рокъ къ пилигримамъ. Пилигримы отвѣтили, что они намѣревались отплыть въ Римъ, и что у нихъ обоихъ найдется, можетъ быть, реаловъ шестьдесятъ. За тѣмъ Рокъ спросилъ, что это за дамы въ каретѣ, куда онѣ отправляются и сколько везутъ съ собою денегъ? Одинъ изъ лакеевъ, сопровождавшихъ верхомъ данъ въ каретѣ, отвѣтилъ, что это ѣдетъ дона Гіонаръ да Канонесъ, жена управляющаго неаполитанскимъ намѣстничествомъ съ маленькой дочерью, служанкой, дуэньей и шестью слугами, и что она везетъ съ собою около шестисотъ червонцевъ денегъ.

— У насъ набралось, значитъ, девятсотъ червонцевъ и шестьдесятъ реаловъ, воскликнулъ Рокъ. Насъ всѣхъ шестьдесятъ, сосчитайте же, сказалъ онъ бандитамъ, сколько приходится на долю каждаго; я плохой счетчикъ.

Услышавъ это, бандиты въ одинъ голосъ воскликнули: «да здравствуетъ Рокъ Гинаръ! многая ему лѣта! на зло судамъ и шпіонамъ, поклявшимся погубить его.»

Но не такъ радостно выслушали эти слова плѣнники. Капитаны понурили голову, дама сильно опечалилась, да не особенно обрадовались богомольцы, когда имъ объявили конфискацію ихъ имуществъ. Нѣсколько минутъ продержалъ ихъ Рокъ въ этомъ томительномъ ожиданіи, которое можно было прочитать на ихъ лицахъ на разстояніи выстрѣла изъ аркебуза, но онъ не хотѣлъ мучить ихъ слишкомъ долго.