Читаем Дон-Коррадо де Геррера полностью

Дон-Коррадо де Геррера

Полно! Подойдите, дети, уверьте старца в благости Провидения. Кордано, это твои дети — обними их.

Эмилия, Корабелло (показываются и падают к ногам его)

Родитель мой!

Кордано (падая на колени)

Довольно! Царь небес! Такая радость! Ах! Элеонора! Эмилия! Октавий! вы ли это? Отец небесный! Чем я заслужил сие? Не бойтесь, дети, приступите к несчастному своему отцу, обнимите сей дряхлый остов! Он отец ваш, он отец ваш!

Корабелло, Эмилия (бросаются к нему на шею)

Батюшка!

Кордано

Произнесите еще раз это слово, дети мои. Пусть я задохнуся от радости! И если, и если это всё мечта, — силы небесные, не дайте мне пробудиться! Как приятна смерть в объятиях детей!

Корабелло

Зачем мечтать о смерти, если власть небесная вам обещает жизнь в объятиях вас любящих детей? Теперь ничто не разлучит нас, никакая власть. Я поведу вас в путь новой жизни; и если нужна будет кровь злодею, пусть он насытится моею — вы должны жить для Эмилии.

Эмилия

Ах, нет! Когда мне стоить будет жизнь толиких бедствий — я пойду за вами во гроб.

Кордано (простирает руки вверх)

И наконец моя молитва услышана! Ты, Владычествующий среди небес! Ты, Коего величия вселенная вместить не может, Боже, Ты не возгнушался простерть взор Свой в сию смертную юдоль, где ужас и одни несчастия доказывают бытие наше! Воззри, приникни милосердым слухом Своим на нас, простри взор любви и милости, благослови детей моей Лорендзы! Боже! Боже! (С восторгам обнимает их, лишается чувств и падает на камень)

Эмилия (старается помочь ему)

Боже! не оставь его!

Корабелло

Довольно! довольно, редкий старец! Ты услышан, твоя молитва пронеслась из сей юдоли к престолу Божию — и Он внемлет, Он внемлет! Эмилия, оставь его! Теперешнее его состояние есть состояние ангелов, он мечтает о Лорендзе!

Кордано (в беспамятстве)

Лорендза! Лорендза!

Корабелло

Не забудь и нас в твоем небесном мечтании, не забудь и нас, великий старец! Духи света ему внимают, как они внимали твоим стенаниям и воплям. Ты, Непостижимый Властитель небес! страшными путями Ты вел меня к сим ужасным местам, связал цепями любви с злодеем, чтобы чрез нее, Непостижимый, испытать мое терпение и наградить. Теперь я награжден! Теперь могу облобызать отеческую руку и отмстить злодею, заключившему ее в оковы. Пробудись от упоения, великий старец, обними меня еще однажды, призови ко мне дух Лорендзы, наполни грудь мою желанием мщения. Мщение, мщение, родитель мой!

Кордано (пробуждаясь)

Вечный! внемли мою молитву! Дух Лорендзы, сниди и осени меня! Ты требуешь мщения, сын мой...

Корабелло

Мщения, страшного, удовлетворительного мщения, какое разум человеческий изобретет и сердце смертного чувствовать может. Мщение, мщение, родитель мой!

Кордано

Сын мой! Неужли первое наше свидание будет сопровождаемо смертельным визгом, и — и в первый раз я прижму тебя к сердцу своему, тебя, обрызганного кровию?

Корабелло

Первое свидание наше будет провождаемо глухими воплями насильственной смерти; ты обнимешь сына, дымящегося в паре новопролитой крови человека.

Кордано

Которого называл я своим другом...

Корабелло

Га! старик! Или до сей поры еще сия мечта не вышла из головы твоей?

Кордано

С чистою, братскою любовию я прижимал его к груди своей...

Корабелло

И за сие теперь томишься в подземелье? Га! родитель мой! посмотри на себя — ты поседел в тюрьме; смотри на грудь — едва приметно в ней биение полууснувшего сердца; на руки — эти оковы; посмотри вокруг себя — мрак, сырость, голый камень; посмотри ты вверх — там, над твоею головою, гроб Лорендзы!

Кордано

Перестань! перестань, сын мой! Или ты хочешь, чтобы я, до сей поры снося терпеливо все несчастия, теперь, у края гроба, опятнал себя малодушием?

Корабелло (отступает от него)

Как? Малодушием? Не произноси слов сих, старец! Глас чести давно умер в твоем воображении. Тихо бьется в груди твоей ледяное сердце, кровь твоя едва течет. И если ты не позволяешь мстить зачесть свою и посрамление твое омыть в крови злодея — то я прибегаю к тебе, Лорендза! Ты, живущая теперь в небесном селении, спустись ко мне, укрой в своих объятиях и улыбнись намерению сына, мстителя твоей чести. Среди сей страшной полуночи, в сих местах плача и отчаяния, при сих оковах отца моего клянусь священным Божиим именем, своею честию — не видать дневного света, пока сей изверг не понесет ужасной казни; что есть Бог-мститель — и будет воздаяние!