Допетровская Русь

Принятие монашества считалось более верным переходом из тленной настоящей жизни в нетленную будущую, а потому возник и до сих пор не умер обычай постригаться перед смертью, лежа на смертном одре, в монахи. Так поступали цари и князья и простые люди. Василий III, Иван Грозный, Борис Федорович умерли монахами. Жители Тотьмы просили царя основать у них монастырь и свое ходатайство особенно подкрепляли ссылкой на то, что без монастыря умирающие у них не имеют возможности принять пострижение.

Кто хотел в Древней Руси жить хорошо, по-божьи, тот старался подражать жизни монахов. Пост, молитва, строгость к самому себе, воздержание во всем – и в беседах и в удовольствии, замкнутость – вот черты, какие клались в основу тогдашнего «добропорядливого жития». Это отражалось во всей обстановке, во всех поступках тех, кто были, выражаясь, как принято теперь, порядочными и воспитанными людьми.

Домашняя жизнь в тогдашней хорошей семье располагалась по монастырскому уставу. Каждый вечер отец семьи собирал всех домочадцев и молился с ними, прочитывая вечерню, павечерие и полунощницу. Благочестивые люди вставали еще в полночь и прочитывали некоторые молитвы. Утром опять всей семьей молились, читая заутреню и часы, а по праздникам еще молебен, канон святому или празднику. Самое время дня делилось по церковным службам. Всякое дело начиналось и оканчивалось молитвой. Молитва Иисусова не сходила с языка у каждого, кто хотел быть воспитанным человеком.

Общественные и домашние бедствия принимались, как наказания свыше за грехи; чтобы отвратить божеское наказание, надо было молиться и исполнять заветы свв. отцов. «Если Бог пошлет на кого-нибудь болезнь и скорбь, – говорит автор “Домостроя”, книги, которая учила “благоуветливому житию”, – то прибегай к врачеванию себя милосердием, слезами, молитвой, постом, милостыней и покаянием. Тогда следует просить о молитве духовных отцов и монахов, петь молебны, святить воду на мощах и чудотворных образах, освящаться маслом, строго выполнять эпитимии».

В домах знатных и зажиточных людей всегда находилась особая комната, которая называлась «крестовою», или «моленною». В этой комнате стены были уставлены образами, и все в ней должно было напоминать обстановку храма.

Царь Алексей Михайлович посещал каждый день все богослужения в своей домовой церкви, а когда был болен, служение происходило в его спальной комнате, и царь лежа слушал богослужение. В Великий пост он простаивал на молитве в церкви по пяти и шести часов сряду, клал по 1000 земных поклонов, а в «великие дни» сугубого поста и до 1500.

В доме всегда господствовало строгое благочиние, как в монашеской келии. Никто не входил в дом, не произнеся у дверей громко молитвы Иисусовой, и только после ответного возгласа – аминь! – можно было переступить порог. Кто бы ни находился в комнате, воспитанный человек тех времен, войдя, прежде всего крестился перед образами, делая три поклона, и потом только приветствовал находившихся в комнате людей.

Начальник и руководитель монастыря, его игумен, был всегда прекрасным хозяином, умевшим делать все, и ко всякому делу неустанно прикладывал он свою хозяйскую руку. И в домашней жизни от тогдашнего порядочного русского человека требовалось, чтобы он был хозяином своего дома, во все входил, обо всем заботился.

Основанием монастырских добродетелей было безусловное повиновение игумену и полное отрешение каждого от своей собственной воли. «Послушание – лестница на небо, – говорится в уставе преп. Евфросина, – оно выше поста и пустынного подвига. Ангел ходит за послушным, считает шаги послушания и представляет их Богу, и когда видит капли пота у упражняющегося в послушании, то приносит их Господу, как кровь мученическую». По словам св. Василия Великого и преп. Иоанна Лествичника, лучше согрешить, нежели преступить заповедь послушания перед своим духовным отцом.

Другой вопрос – жили ли так люди, но несомненно, что жить так стремились. Тот же «Домострой» советует постоянно обращаться к духовному отцу своему и монахам, «часто призывать их в свой дом, советоваться с ними во всем по совести, как учить мужу жену свою и детей, а жене как повиноваться мужу». «Слушайтесь отца духовного во всем, – говорит “Домострой”, – чтите его и бейте челом пред ним низко и повинуйтесь ему со страхом, потому что он ваш учитель и наставник», и это напоминается несколько раз. «Наибольшую честь оказывай монахам, – говорится в другом наставлении, – давай им все нужное, ибо это все равно, что ты отдаешь Богу, а если тебя угнетает печаль, то ступай к ним в келии, они утешат тебя».

Так прямо и непосредственно все выработанное монастырским обиходом широко вливалось в жизнь тогдашних лучших русских людей, тех из них, которые задумывались над вопросами жизни, над тем, как жить? зачем жить? что такое жизнь? Монастырь отвечал на эти вопросы и своими ответами создавал людей определенного и ясного типа по их образу мыслей.