Дорога домой

Пакс чувствовал себя в ловушке. Вчера опять долетал запах дыма – люди снова жгли траву, на этот раз дальше к востоку, так что им с дочерью придётся идти вдоль реки – так безопаснее. И, что ещё важнее, вода скроет их следы от койотов и медведей. Значит, либо на север, к Игле и к дому, либо на юг, к Широкой Долине, а потом уж оттуда, в обход, домой. Если они пойдут на север, столкнутся там со многими, многими людьми; если на юг – могут встретить Питера и двух его спутников.

И хотя его сильно тянуло домой, к Игле и сыновьям, выбор был очевиден. Много людей – это опасно. А Питер никогда не причинит им вреда. И своим спутникам тоже не позволит это сделать.

Пакс вернулся к дочери, которая всё ещё слушала ворон. Они теперь обсуждали какой-то амбар, у которого ураганом снесло крышу, и открылась целая гора кукурузы.

Мы уходим.

Домой?

Не сразу. Сперва в Широкую Долину.

Пакс уже рвался в путь, но дочери перед дорогой нужно было подкрепиться. И он повёл её вдоль берега, туда, где уловил густой черепаший запах.

Пакс показал дочери пахучее место в мягкой земле и стал рыть. Всего несколько дюймов вглубь, и вот он уже выгребает лапой несметное богатство – большую кладку кожистых черепашьих яиц. Пакс быстро набил себе живот и велел дочери есть сколько сможет.

Она покатала одно яйцо, а потом положила голову на лапы.

Пакс разбил кожистую скорлупу прямо у неё под носом, желток выплеснулся.

Лиска осторожно, недоверчиво лизнула, проглотила. Потянулась за вторым яйцом, разбила его сама и принялась радостно лакать. Потом ещё одно, и ещё, и ещё. Паксу стало легче: она уже два дня ничего не ела, но теперь её брюшко наконец округлилось.

Пора было идти.

Пакс оглядел прибрежный ил, потом сухую лесную подстилку над берегом, потом опять ил. Хоть и не хочется мочить лапы, но вода защитит их от опасностей.

И они пустились в путь по реке – то сквозь заросли тростника, то по галечным отмелям, а иногда заходили глубже в воду, и тогда река несла их сама. Они плыли по ней беззвучно, как рыбы.

24

Налетела гроза: внезапный залп твёрдых как пули градин перешёл в ливень с порывистым ветром. Но Питер показал Сэмюэлу и Джейд, как построить шалаш из кедрового лапника, и в этом шалаше они просидели скрючившись почти весь день, промокшие, но довольные: всё-таки не снаружи, не под хлещущими струями.

Когда наконец перестало лить, они переоделись в сухое и развели костёр из тростника, который Питер предусмотрительно наре́зал с утра и нёс с собой, обернув дождевиком.

Тростник сразу занялся, а вот дрова дымились и шипели, не желали разгораться. Но каким бы скудным ни был этот костерок, он всё же их взбодрил. Поев вяленого мяса с галетами, все трое уселись на одном бревне перед огнём.

Джейд достала книгу, а Питер и Сэмюэл начали от нечего делать обстругивать палочки. Но через минуту Питер заметил, что Сэмюэл уже отложил ножик и просто наблюдает.

– Отличный у тебя нож, – сказал Сэмюэл. – И ты здорово с ним управляешься.

– Я тут ни при чём, – возразил Питер, – дело только в ноже. Он очень старый, но и правда отличный.

Этот нож ему подарила Вола, и с тех пор Питер с ним почти не расставался. Нож был не только красив, с кленовой рукояткой и никелевыми вставками, но и хорош в деле: надёжно лежал в руке, точно и ровно входил в дерево.

– Вот, – сказал Питер, передавая нож Сэмюэлу. – Попробуй сам.

Взяв нож, Сэмюэл расплылся в улыбке, точно малыш рождественским утром, а Питер подумал: как легко и быстро, всего за неделю, они стали одной командой. И тут из рации донёсся сигнал.

Сэмюэл вскочил, забыв про нож.

– Оповещение о чрезвычайной ситуации. – Он достал рацию из рюкзака, вышел на открытое место и склонился над ней, вслушиваясь в треск.

Потом он убрал рацию и вернулся к огню.

– Работы у старой фабрики откладываются – минимум на неделю. Может, и на две. Паводком повредило плотину в верховье реки, и весь наш взвод перебрасывают туда.

– Нас тоже? – спросила Джейд.

– Нет, они уже вышли. Им некогда было нас дожидаться.

Джейд с Сэмюэлом переглянулись, и Питеру показалось, что между ними промелькнула какая-то тайна.

– И это значит… – проговорила Джейд, и уголки её губ приподнялись в улыбке.

– Да, – подтвердил Сэмюэл. – Пока они не дошли сюда, мы свободны, так что…

Джейд прижала руки ко рту, словно не веря своему счастью.

Сэмюэл пожал плечами – почему бы и нет? – но вид у него тоже был совершенно счастливый.

– Что? – спросил Питер.

– После фабрики мы собирались просить несколько дней отпуска, – сказала Джейд, – чтобы поехать к моим и пожениться. Понимаешь, бабушка не очень здорова, поэтому мы не хотим с этим затягивать. А теперь… выходит, можно прямо сейчас! – Она посмотрела на Сэмюэла. – Или мы должны сначала доставить снаряжение на фабрику?

Сэмюэл помотал головой.

– Не-а. Опять же повезло: не придётся завтра проходить пороги.

Сэмюэл, как всегда, был немногословен, и Джейд, как всегда, объяснила:

– Это он про те пороги, что перед самой фабрикой. Там, на участке всего ярдов сто, река падает на полсотни футов, не меньше. Вот где по-настоящему опасно.