Дорога домой или Цена престола

Лицо принцессы стало задумчивым, она снова опустила голову на колени. Должно быть, предалась воспоминаниям о детстве.

Да, хорошие воспоминания есть у всех, даже если их мало...

Гэбриэл первый прошел полосу препятствий. Упорные тренировки были не зря. И хотя грудь бешено вздымалась, а ноги подкашивались от усталости, сердце ликовало.

— Я горжусь тобой, — учитель подошел ближе и обнял за плечи.

Великий воин Сентас Рей был его идеалом, образцом, к которому можно только стремиться, но достичь немыслимо. Его похвала была подарком.

— У меня получилось, учитель?

— О да, получилось! Я горжусь тобой. Если в восемь лет ты способен на такое, мне страшно представить, что ты будешь уметь в восемнадцать.

Мальчик зарделся.

— Я буду стараться, учитель, — пообещал он. Что угодно, только бы Сентас Рей им гордился.

Учитель улыбнулся, и Гэбриэл улыбнулся ему в ответ.

— Ты украл этих лошадей у иканорской стражи? — голос Эрилин вернул его к реальности.

Гэбриэл, тряхнул головой, чтобы отделаться от ненужных мыслей, и посмотрел на принцессу, гадая, что именно ее так удивило.

— Конечно, — ответил он. — Пешком мы бы никогда не ушли от погони.

Эрилин задумчиво покачала головой:

— Я думала, ты против воровства.

Так-так, кажется, он переборщил с добродетелью, еще один человек возвел его в ранг святых.

«За кого же вы все меня принимаете, ребята?»

— С чего ты взяла? Я был против воровства у и без того нищих крестьян. Но мои моральные принципы ни капли не мешают мне украсть коня у живущих на казенном пайке стражников.

— Я думала... — Эрилин запнулась. — Мне показалось...

— Что я святой праведник? — саркастически закончил за нее Гэбриэл. — Ты обо мне слишком мало знаешь. То, что меня иногда тянет на благородные поступки в обход логики и самосохранению, еще не значит, что я весь такой хороший и правильный. Я вполне могу украсть, обмануть, запудрить мозги, — он поймал ее взгляд. — Если мы пока путешествуем вместе, не нужно обманываться на мой счет.

Эрилин только пожала плечами и сделала в воздухе неопределенный жест, мол, я и не обманывалась.

Повисло молчание.

Гэбриэл подумал о том, как бы повела себя принцесса, узнай она, что сейчас сидит бок о бок с сатанидом? В страхе бы бежала? Или все же приняла помощь, скрепя сердце?

— А может быть, я на самом деле беспощадный убийца, который заманил тебя в лес, чтобы надругаться и перерезать горло? — заговорил он снова, его голос оставался шутливым, но в глаза принцессе он посмотрел более чем серьезно. — Может быть, Генти уже упокоился с миром, и я пришел разделаться с тобой?

Эрилин нахмурилась, внимательно глядя на него, словно сравнивая эту версию с ее собственными. Сколько их там у нее набралось? Десятки? Сотни?

— Нет, — наконец, твердо сказала она. — Генти жив и здоров.

Гэбриэл невесело улыбнулся, именно из-за доверчивости людей сатаниды легко втираются им в доверие, а потом их, сатанидов, боятся, как огня, считая чудовищами. Безусловно, они и есть чудовища, но всегда ли жертва невиновата, что стала жертвой?

Гэбриэл откинулся назад и лег на спину прямо на камни, закинув руки за голову. Сверху красовалось звездное небе. Безлунная и безоблачная ночь.

— Если ты и дальше будешь также слепо доверять каждому встречному-поперечному, рано или поздно ты нарвешься на человека, который воспользуется твоей доверчивостью, и тогда мало не покажется.

— Я полагаюсь на свое внутреннее чутье. В конце концов, дядюшка Ридок никогда мне не нравился, и я не ошиблась, — ответила принцесса.

Гэбриэл усмехнулся.

— А я тебе, значит, нравлюсь?

Эрилин выдержала многозначительную паузу прежде, чем ответить.

— Во всяком случае, я уверена, что ты не из тех, кто способен воткнуть нож в спину.

— Да уж, — протянул он, признавая правильность ее слов. — Это иногда чертовски мешает. С практической точки зрения.

Гэбриэл оборвал себя и стремительно поднялся. Куда заходила эта беседа, ему не нравилось. Странно, но вот уже второй, вроде бы, невинный разговор, заканчивался серьезными темами. Он всегда старался общаться с людьми в шутливо-легкой манере, чтобы не обременять других своими проблемами, и не думать о них самому. Но принцессе всякий раз удавалось сказать что-нибудь такое, от чего его тянуло не то что рассуждать о жизни, его тянуло откровенничать, чего с ним обычно не случалось ни при каких обстоятельствах.

Гэбриэл тряхнул головой, отбрасывая от себя дурные мысли.

— Пойдем спать, — позвал он. — Завтра нам предстоит долгий день.

ГЛАВА 6

Следующие три дня путешествия прошли без непредвиденных неприятностей. Ожидаемые, конечно же, происходили: Джоф еще дважды упал с лошади, растянул себе лодыжку и отбил копчик. После этого он решил, что ему достался «бракованный» конь, и он уломал Гэбриэла поменяться с ним лошадьми. Конь Гэбриэла сбросил его на третьей минуте. Генти вернулся на своего, и больше не жаловался, только время от времени оскорблено вздыхал.

Принцесса, наоборот, была образцом терпения и выдержки и спокойно сносила все невзгоды путешествия без королевского эскорта.