Читаем Дорога ярости. Как Джордж Миллер создавал культовую постапокалиптическую франшизу полностью

Оплата доставки мотоциклов на грузовиках в Сидней просто для того, чтобы на них можно было снова доехать до Мельбурна, поначалу может показаться нехарактерным поступком для известного скупердяя Кеннеди. Но, скорее всего, он просчитал все на несколько ходов вперед. Обычно актеры и транспортные средства, которые они используют в фильме, должны доставляться к месту съемок. Поручив актерскому составу самостоятельно перевозить байки (о чем обычно – по крайней мере, в наши дни – не могло быть и речи из-за множества проблем с охраной труда и безопасностью), он фактически убивал одним выстрелом двух зайцев. Если бы актеры ехали на мотоциклах, ему не пришлось бы оплачивать их билеты на самолет.

Когда мотоциклы прибыли и пришло время промчаться по сельской местности, команда отправилась в путешествие на юг, сделав большую петлю вглубь страны. Кияс-Бёрн привез с собой, спрятав в багажнике мотоцикла, тесак для мяса, который в итоге появился в фильме: эдакая большая, тяжелая, зловещего вида штука с огромным широким лезвием и рукояткой. Остальные оснастили свои байки всевозможными безделушками и наворотами. Во время поездки они устраивались на «придорожный ночлег» – спали буквально на обочине, без укрытия, уповая на благосклонность судьбы.

Во время путешествия актеры общались друг с другом от имени своих персонажей. Они придумали им предыстории, объясняющие, кем были эти сомнительные люди; какие силы заставили их присоединиться к банде Пальцереза. Во время мозговых штурмов с лемонграссом – и другими видами трав – Кияс-Бёрн разработал простую, но глубокую интерпретацию сценария «Безумного Макса». Вместо того чтобы считать этих грубых мародеров злодеями, актеры банды Пальцереза будут воспринимать себя героями. Логика в том, что люди, ведущие себя аморально в реальной жизни, редко оценивают собственное поведение в таких терминах: все склонны рассматривать свои действия как изначально справедливо мотивированные. Байкеры в «Безумном Максе» рассуждали именно так.

Тим Барнс, игравший Малыша Джонни, принял эту идею так близко к сердцу, что, наконец увидев себя на большом экране, был потрясен, обнаружив, что играет плохого парня. Обычно такого рода проработкой персонажей занимается режиссер, настраивая актерский состав на воплощение характеров, важных для замысла фильма. Однако, когда дело дошло до этого, Джордж Миллер почувствовал себя не в своей тарелке: «Я ничего не смыслил в актерском мастерстве, когда начинал работу над первым «Безумным Максом», – признался он много лет спустя.

«Помимо Джорджа, Байрона и Джимми [Джеймса Маккосленда] главным сценаристом “Безумного Макса”, как ни странно, был Хью, – вспоминает Тим Барнс. – Он привнес в банду байкеров элемент, который сделал ее намного интереснее, чем изначально предполагалось. Отчасти идея заключалась в том, что мы были хорошими парнями. Хью считал, что если Пальцерез был главарем, то он должен быть самым несчастным, пережившим ужасные страдания, которые сделали его таким. Он воспринимал наш фильм как кино о людях, которые возводят преграды, и о людях, которые пытаются эти преграды преодолеть».

Если поездка из Сиднея в Мельбурн была своего рода преградой, которую предстояло преодолеть, то она была установлена успешно – хотя и не без пары ошибок. С мотоциклами во время долгого путешествия между двумя крупнейшими городами Австралии ничего не случилось, а вот о гонщиках сказать того же нельзя. В какой-то момент Пол Джонстоун, игравший роль Кандалини, отстал от других участников группы, пока преодолевал холмистую и потенциально опасную местность. Прибавив газу, чтобы наверстать упущенное, он резко вошел в поворот. Попав на рыхлый гравий, Джонстоун потерял управление при повороте вправо и не смог удержать мотоцикл в вертикальном положении. Байк сорвался в занос, ударился о край дороги и выбил актера из седла. Мотоцикл перевернулся, Джонстоун взлетел в воздух и приземлился задом в мягкую болотную траву.

Он осмотрелся и взял себя в руки. Фух, подумал актер, я в порядке. Водитель машины, ехавшей позади него, увидел, что произошло, и остановился, чтобы проверить, все ли в нормально с Джонстоуном. «Со мной все ОК, – заверил он, – но я еду с тремя другими парнями, не могли бы вы догнать их и сказать, что мне может понадобиться помощь с мотоциклом?»

«Без проблем», – ответил мужчина и помчался вперед. Догнав остальную часть группы, он с визгом затормозил и крикнул: «Ваш товарищ вылетел за обочину!»

Перейти на страницу:

Похожие книги

Итальянские маршруты Андрея Тарковского
Итальянские маршруты Андрея Тарковского

Андрей Тарковский (1932–1986) — безусловный претендент на звание величайшего режиссёра в истории кино, а уж крупнейшим русским мастером его считают безоговорочно. Настоящая книга представляет собой попытку систематического исследования творческой работы Тарковского в ситуации, когда он оказался оторванным от национальных корней. Иными словами, в эмиграции.В качестве нового места жительства режиссёр избрал напоённую искусством Италию, и в этом, как теперь кажется, нет ничего случайного. Данная книга совмещает в себе черты биографии и киноведческой литературы, туристического путеводителя и исторического исследования, а также публицистики, снабжённой культурологическими справками и изобилующей отсылками к воспоминаниям. В той или иной степени, на страницах издания рассматриваются все работы Тарковского, однако основное внимание уделено двум его последним картинам — «Ностальгии» и «Жертвоприношению».Электронная версия книги не включает иллюстрации (по желанию правообладателей).

Лев Александрович Наумов

Кино
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство