Читаем Дорога ярости. Как Джордж Миллер создавал культовую постапокалиптическую франшизу полностью

Строительство комплекса на плоской местности, возможно, оказалось более экономичным решением, но декорации обошлись недешево: в то время это была самая дорогая съемочная площадка, когда-либо построенная в Австралии. Масштаб объекта не полностью передан в фильме, потому что он находится в кадре на фоне огромной, просторной, заросшей кустарником округи Брокен-Хилла. Единственное, что отражено абсолютно точно, – это момент, когда Джордж Миллер отправляет весь комплекс к праотцам, наняв специалистов по взрывчатке, чтобы те превратили возведенные Грэмом Уолкером декорации в эпических размеров огненный шар. Этот момент предвещает начало конца: впечатляющий финал фильма, который многие считают вехой в истории боевиков.

Теперь мы переходим в самую гущу событий: Макс за рулем жутко выглядящей автоцистерны, которую вскоре опрокинет настоящий водитель грузовика Деннис Уильямс. В финальной трети своего второго выдающегося полнометражного фильма Джордж Миллер устраивает натуральный ад на колесах.

Глава 12. Визуальный рок-н-ролл

«Кровью клянусь, вам лучше быть готовыми ко всему. Это шоу на один раз. Если я переверну его, то больше подобного повторять не стану».

КРЭКК! ВЖУХ! БЭНГ! Финальный, пробирающий до костей эпизод погони во втором полнометражном фильме Миллера «Безумный Макс 2: Воин Дороги» начинается не с рева одного двигателя. Это рев шестнадцати, семнадцати, восемнадцати двигателей, если не больше. Трудно уследить за ними, учитывая, что эти пышущие выхлопами чудовища, рожденные для бойни и предназначенные для разрушения, мчатся по дороге и не останавливаются, чтобы дать вам возможность их сосчитать. Для определения их количества лучше всего подошла бы такая единица измерения, как «хренова туча», а для описания их качественных характеристик – слова вроде «гребаный».

Картинки на экране сменяются невероятно быстро. Как будто Джордж Миллер разложил пленку на полу монтажной комнаты, а затем разрубил ее тесаком. Режиссер часто называл фильмы о «Безумном Максе» произведениями визуального рок-н-ролла: каждый кадр – аккорд, а каждая склейка – нота. Если продолжить аналогию, то финальная сцена погони в фильме «Воин Дороги» похожа на музыку, которая звучит из динамика после того, как его облили бензином, подожгли, засунули в багажник автомобиля с реактивным двигателем и столкнули с рампы. Кинокритики любят использовать слово «интуитивный». Эта сцена – само его определение; вы не столько смотрите, сколько чувствуете происходящее.

Эпизод начинается сразу после взрыва комплекса Паппагалло, почти через час и двадцать минут от начала фильма. Вернувшись к своим фирменным, детально запечатлевшим асфальт ракурсным кадрам, снятым низко над землей (на этот раз в сотрудничестве с оператором Дином Семлером), Миллер следит за дорогой: белые линии разметки исчезают в нижней части кадра, камера движется мимо нескольких разбитых автомобилей, включая похожие на скелеты багги для езды по дюнам и пару мотоциклов. А также грузовик-пикап, точнее, то, что от него осталось, и старинный купе Ford Falcon XA 1972 года рубинового цвета с изображением черной летучей мыши на капоте.

Миллер с ревом проносится мимо грузовика Хьюмангуса – уродливой, похожей на червя штуковины с бустерной системой подачи закиси азота сзади и двумя парнями с кляпами во рту, привязанными к передним стойкам. В отличие от большинства других конструкций, этот особый изыск придумали не режиссер и не художник-постановщик Грэм Уолкер. Последний считает, что идея со стойками, скорее всего, принадлежит Байрону Кеннеди: «Здесь явно не обошлось без его изощренного ума».

Черно-белая полицейская машина проносится мимо зловещих колес Лорда Хьюмангуса, пытаясь угнаться за красным пикапом F100. У него отсутствуют крыша и стекла, вместо которых прикреплено ветровое стекло от лодки. Если бы вы сняли с автомобиля колеса, то не знали бы, куда поместить эту штуковину, – на дорогу или в воду. Из той же оперы – тачка Паппагалло. Будучи созданной специально для фильма, она оснащена двумя двигателями Ford 351 и выглядит как футуристический бобслей, прикрученный к ржавой металлической платформе, с двумя комплектами сдвоенных колес сзади и одним комплектом спереди. Возглавляет этот конвой из ржавого металла тянущий нефтяную цистерну большой грузовик Mack, управляет которым Макс (но в реальной жизни за рулем сидит водитель грузовика Деннис Уильямс). Сверху у машины две турели[18] с шипами, а по бокам натянута (фальшивая) колючая проволока.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Итальянские маршруты Андрея Тарковского
Итальянские маршруты Андрея Тарковского

Андрей Тарковский (1932–1986) — безусловный претендент на звание величайшего режиссёра в истории кино, а уж крупнейшим русским мастером его считают безоговорочно. Настоящая книга представляет собой попытку систематического исследования творческой работы Тарковского в ситуации, когда он оказался оторванным от национальных корней. Иными словами, в эмиграции.В качестве нового места жительства режиссёр избрал напоённую искусством Италию, и в этом, как теперь кажется, нет ничего случайного. Данная книга совмещает в себе черты биографии и киноведческой литературы, туристического путеводителя и исторического исследования, а также публицистики, снабжённой культурологическими справками и изобилующей отсылками к воспоминаниям. В той или иной степени, на страницах издания рассматриваются все работы Тарковского, однако основное внимание уделено двум его последним картинам — «Ностальгии» и «Жертвоприношению».Электронная версия книги не включает иллюстрации (по желанию правообладателей).

Лев Александрович Наумов

Кино
О медленности
О медленности

Рассуждения о неуклонно растущем темпе современной жизни давно стали общим местом в художественной и гуманитарной мысли. В ответ на это всеобщее ускорение возникла концепция «медленности», то есть искусственного замедления жизни – в том числе средствами визуального искусства. В своей книге Лутц Кёпник осмысляет это явление и анализирует художественные практики, которые имеют дело «с расширенной структурой времени и со стратегиями сомнения, отсрочки и промедления, позволяющими замедлить темп и ощутить неоднородное, многоликое течение настоящего». Среди них – кино Питера Уира и Вернера Херцога, фотографии Вилли Доэрти и Хироюки Масуямы, медиаобъекты Олафура Элиассона и Джанет Кардифф. Автор уверен, что за этими опытами стоит вовсе не ностальгия по идиллическому прошлому, а стремление проникнуть в суть настоящего и задуматься о природе времени. Лутц Кёпник – профессор Университета Вандербильта, специалист по визуальному искусству и интеллектуальной истории.

Лутц Кёпник

Кино / Прочее / Культура и искусство