Дорога яви

…Река… О, как же здорово вторгаться в это плотное тело потока — не смешиваясь с ним, размыкать своим телом его струи! Сплетаться с ними, живыми, упругими, словно в объятиях. Река держит тебя внутри себя, ты бьешься в ней, как сердце. В то же время вокруг нет настоящей плотности, ты можешь двигаться так, как тебе хочется, ты ничем не стеснен… Плавать, плыть — это же как летать! Только лучше, что бы там анкелы не говорили… Гораздо лучше…

— Может, нам все-таки его поискать? — робко предложила Кела.

Кира была готова согласиться и даже нырнуть, чтобы обшарить дно: она тоже уже начала беспокоить за Геоса. Но тут река где-то посередине взорвалась, и в ворохе брызг из воды аж до половины выскочил сам предмет беспокойства. Белые волосы полумесяцем рассекли воздух, хлестнули о спину, выгнулась колесом грудная клетка, блеснула на солнце чешуя… Чешуя?!

— Геос! — воскликнула Кела, прижимая ко рту руки.

Кира только покачала головой. Геос, широко и синхронно взмахивая руками, плыл к ним. В зубах он держал здоровенную щуку. Щука билась, хлестала Геоса хвостом по щеке, но тому не было до этого никакого дела. Глаза у него горели, как у щенка, взятого на первую охоту.

Нащупав дно, Геос взял щуку за хвост и зашвырнул далеко на берег.

— Хозяйке нашей отдам, пускай что-нибудь с ней сделает, — сказал он.

— Похоронит с почестями, например, — хохотнула Кира.

— Почему?

— А почему бы и нет!

— Тогда да будет прахом ей пирог! А я еще поплаваю, — с этими словами Геос снова надолго ушел под воду.

Девушки переглянулись и не успели обменяться мнениями, как ниже по течению кусты зашевелились, и в воду по брюхо вошел Айри. Сначала он пил, потом вдруг резко ткнулся мордой в самое дно, а подняв голову, тряхнул намокшей гривой и аппетитно чем-то захрумкал. А Геос уже плыл к берегу с новой добычей.

Плату за эту ночь хозяйка с путников взяла рыбой. Местные мужики говорили, что в речке давно ничего не водится. А эти, глядите-ка, чего наловили! Молодцы!..

В дорогу вышли засветло. Не то чтобы они куда-то торопились, но…

— Переночуем в том лесочке, — предложил Геос, указывая с холма на далекую-далекую кромку леса.

…Но создавалось ощущение, что они все-таки куда-то спешат.

— Мы дотуда не дойдем, если не сделаем привал, — заявила Кира.

Солнце, по-видимому, решило отыграться за вчерашний немного облачный денек и нещадно палило с горячего, раскаленного почти добела неба. С девушек тек седьмой пот, хотя они скинули с себя все, что было можно, не нарушая нормы приличия. Геос из солидарности тоже мучился, даже не пытаясь улизнуть на изнанку.

— Где вы собираетесь отдыхать? Здесь как на сковородке!

— Ну… Я не знаю! В тени Айри, например.

— Мы все в эту тень не поместимся, — деловито сказала Кела.

— Значит, будем лежать в ней частично!..

Разговор, конечно, был не серьезным: путники даже не остановились. Поднимая теплую желтую пыль, по хорошо накатанной дороге они спускались с холма. Единственное дерево, встреченное ими, оставалось позади, на вершине. Останавливаться под ним не было смысла: засохшая ветла стояла без единого листочка. Чудо, что ее еще не сожгло грозой.

— Геос, придумай что-нибудь, — ныла Кира. Жара не просто доставляла ей неудобства, она выводила девушку из себя.

— А что я придумаю? Не на изнанку же вас тащить.

— А почему нет? — оживилась Кела.

— Вы там долго не удержитесь.

— А может, все-таки попробуем?

Геос остановился. Заглянув в глаза Келы, он увидел в них то, с чем спорить практически невозможно: любопытство.

— Мне тоже интересно посмотреть на место, где ты живешь, Геос, — сказала Кира.

Геос отвернулся, задумался. Потом взглянул на солнце — но то, разумеется, и не думало убираться с неба.

— Ладно. Держитесь за меня.

Кира опасливо взяла Геоса за руку, Кела уцепилась за его локоть. Геос же качнулся назад, словно собираясь упасть, и потянул девушек за собой. В тот же миг солнце взмыло вверх и засияло очень далеко — даже не солнце, а так, мазок на серебристо-сером небе. Изменилась и земля: мир словно раздался во все стороны разом, и дерево на холме оказалось невообразимо далеко, а соседние пологие холмы вытянулись — словно вытащили из земли свои огромные стопы. Разнотравье сменило окрас: вместо оттенков зеленого оно стало синим, но странным синим, как будто бы не перестало быть зеленым, а попало в синее освещение. Цветы засветились, словно подкрашенные колдовскими красками. Стало прохладно, но воздух был каким-то сухим, почти шершавым, хотя и чистым.

— Ну, как?

Опомнившись, девушки отпустили Геоса.

— Потрясающе, — ответила Кира. Голос звучал неожиданного грубо и громко, поэтому наемница перешла на шепот: — Так выглядит изнанка мира?

— Она не только выглядит иначе, — Геос улыбался, явно довольный произведенным эффектом. — Сделай пару шагов.

— Ой! — воскликнула Кела. Рядом менестрельки уже не было — она стояла около дерева, возвышающегося на холме. Само дерево, сухое от корней до последней веточки, распространяло вокруг себя переливающееся перламутровое сияние. — Смотрите, я здесь!