Дорога из мармелада

– Ты их знаешь? – спросила Мафи.

– Встречались, – сердито ответила Марсия, – весьма неприятный стилист и его не менее отвратительная помощница…

Перла умоляюще сложила лапки.

– Пожалуйста, замолчи.

– Не надо мне рот затыкать, – сердито буркнула Марсия, кашляя, – каждая собака имеет полное право говорить то, что хочет. Не нравится, не слушай! Косорукий Рауль…

Перла затрясла головой.

– Нет, нет. Умоляю. Более ни слова. Зачем я спросила? Марсия, этот сад…

– Не перебивай меня, – оскалила зубы мопсиха, – я гениальный парикмахер. А ты кто?

– Смотрите! – завопила Норетта, кидаясь к изваянию, стоящему неподалеку. – Ну прямо йорк Настя. И мордочка некрасивая, как у нее. Вечно она в школу в разных платьях ходила, каждый день в новом, ее все королевой считали. Вредина! Воображала! Отличница! Корчила из себя красавицу! Ей подарили на Новый год голубую шубку! А мне только три конфеты. У меня очень жадная бабушка! Не хотела мне меховое пальто под елку положить.

Мафи попыталась остановить Норетту:

– Не надо упрекать бабулю в скаредности – возможно, она купила шоколадки на последние деньги, отдала тебе все, что могла.

– Ничего она не могла! – взвизгнула Норетта. – Вот у Насти лучшее было! А теперь в ее честь скульптуру здесь возвели! За какие подвиги? А-а-а-а! Что со мной? Что? Мои лапки!!!

Перла закричала изо всех сил:

– Замолчите! Больше не говорите ни слова.

– У меня на лапах теперь каменные туфли, как у Марсии, – испугалась Норетта.

Перла с горечью в голосе произнесла:

– Вы видите не ландшафтные украшения! Они живые. Мы находимся в любимом месте Малума. В Саду Зла.

Норетта набрала полную грудь воздуха, она явно собиралась что-то сказать, но Перла в одну секунду вцепилась коготочками в платье Ретти, залезла по нему вверх и зажала лапками пасть черной собачки.

– Молчи. Почему у собаки два глаза, два уха, но один язык? Чтобы она лучше видела-слышала, да поменьше болтала. Малум заманивает к себе не самых хороших жителей Прекрасной Долины и отправляет их в подземелье. Некоторые, оказавшись в темнице, делаются еще хуже, чем были, они начинают только сильнее злиться. И тогда они превращаются в статуи. Вот почему Марсия теперь такая, а у тебя каменные туфли. Норетта, я опущу лапки, а ты больше не говори ни о ком плохо. Даже если эта собака тебя насмерть обидела.

– Теперь я всю жизнь буду в каменных туфлях ходить? – обомлела Норетта.

Мафи опустилась на живот и поползла вперед. Марсия же, ранее сидевшая на ее спине, осталась стоять на месте.

Черная собачка повернулась, увидела мопсиху и обомлела.

– Марсия! Ты почти вся превратилась в камень! Только голова пока свободна. Ужас! Ужас!! Ужас!!!

– Не бросайте меня здесь, – еле слышно взмолилась Марсия, – пожалуйста. Очень вас прошу!

– Мы тебя никогда не оставим, – пообещала Мафи, – надеюсь, радужная сойка уже рассказала все Фене и Черчилю.

– Ты о чем? – спросила тушканиха.

Мафи почесала ухо.

– Я случайно услышала ночью разговор Норетты и Марсии. Следовало сразу разбудить маму, рассказать, что они задумали. Но Марсия и Норетта уже вылезли из окна. Я помчалась за ними, подумала: «Ох, может беда случиться». Потом, когда камень отодвинулся и Марсия первой полезла вниз, я шепнула радужной сойке Маше, которая сидела на ветке и чье гнездо вы сбросили: «Лети к Муле, объясни ей: Мафи побежала за сестрой и Нореттой. Опасаюсь беды. Не знаю какой, но ощущаю очень большие неприятности». И я успела прыгнуть в проход, пока камень не задвинулся.

– Неужели вам ни в школе, ни дома не рассказывали, что есть страна Зла? – удивилась Перла. – Мне мама о ней с детства твердила.

– Муля, Черчиль и наша бабушка Ада постоянно нам на ночь сказки читали, – вздохнула Мафи, – там шла речь про Зло, про то, как оно непослушных щенков к себе уносит. И картинки были.

– Да, – подхватила Норетта, – тощая тетка в рваной одежде. Имя Малум никогда не упоминалось.

Мафи чихнула.

– Муля говорит: «Нельзя брать чужое, врать, лениться, грубить взрослым, завидовать, хвастаться, считать себя самой красивой, умной. Если будешь так себя вести, Зло тебя к себе утащит». Я знала, что хорошей собакой быть лучше, чем плохой, стараюсь ничего дурного не делать. Но это не всегда получается. Скажет мама: «Не надо есть кексы до обеда». А я потихоньку пару штук возьму и слопаю. Всегда думала, что рассказы про Зло просто легенды. Ну как оно меня за слопанные маффины утащит? Я же кричать начну, драться, кусаться. Мне как это представлялось? Влезает в спальню тетка в грязной одежде, так я ее водой из стакана окачу, она промокнет, испугается и убежит. Я не понимала, что Зло тебя не похищает, ты сама к нему по Дороге из мармелада приходишь. И оно сначала кажется добрым, ласковым, обещает много вкусного, красивого. А потом! Бац! Просыпаешься в подвале!