Дорога к неведомому

Мне не пришлось снова трясти золотом в кармане, потому что мужчина уже зажигал фонарь и выходил за дверь. Я помахала остальным, и мы взвалили наш багаж на плечи, прежде чем оставить карету. По крайней мере, лошади Мейв не были чудовищами. Мне следовало еще подумать, как с ними поступить – но сначала мне хотелось увидеть «Скарлетт».

Мужчина провел нас через лабиринт причалов и мостков к самой дальней оконечности мола. «Скарлетт» стояла там во всей красе.

Палубу украшала новая, но не менее впечатляющая мачта, а доски подле штурвала были заменены. Грейс придется снова украсить их своими произведениями, дабы картина выглядела завершенной, но в остальном «Скарлетт» имела точно такой же облик, как и до шторма. При виде корабля, который в течение последних нескольких недель стал моим вторым домом, я позволила себе слегка улыбнуться.

Пока мои друзья опускали сходни и затаскивали на палубу все наши вещи, я повернулась к начальнику порта и вынула из кармана золотую монету. Глаза мужчины засветились, когда металл засиял в лунном свете.

– Вы хорошо поработали. Эта монета покрывает как стоимость ремонта, так и плату за швартовку. Мы отплываем сегодня рано утром.

Нетерпеливо кивнув, мужчина схватил золото с моей раскрытой ладони. Он хотел было отвернуться, но я остановила его:

– Я еще не закончила.

Он обернулся в таком страхе, словно вспомнил про нож, которым я угрожала ему во время нашей последней встречи. Я придвинулась к нему немного ближе, стараясь, чтобы видны были только мои губы:

– Ваше имя?

– Г… Гарри, – запинаясь, пробормотал он.

Я еле заметно улыбнулась:

– Ну и чудно, Гарри. Вы никогда не видели и не слышали ни меня, ни моих друзей – и корабля моего не видели.

Я придвинулась еще ближе; бедный начальник порта, казалось, весь вспотел.

– Мы ведь поняли друг друга, Гарри? – спросила я медовым голосом. Тот поспешно кивнул.

– Хорошо. – Я отстранилась. – В качестве платы за молчание вы получите карету, которую мы оставили перед вашей хижиной, – если, конечно, ее до сих пор еще не угнали. И хорошенько позаботьтесь о лошадях!

С этими словами я грациозно развернулась и направилась к Люсиферу, который ждал меня, небрежно прислонившись к сходням. Гарри поспешно удалился.

Люсифер предложил мне руку, и я взошла по сходням, спотыкаясь на каждом шагу. Теперь, когда все опасности были временно преодолены, меня обуяла усталость. Когда же я в последний раз спала?

Я больше не думала ни о новой мачте, ни о местопребывании собственного багажа, а лишь пробрела в дверь кают-компании и, шаркая, спустилась по трапу к своей каюте. Утром мы обсудим следующую промежуточную цель нашего путешествия, но до тех пор я хотела еще немного поспать, чтобы наверстать упущенное.

Я от души зевнула, и Люсифер открыл дверь в мою каюту. При виде удобной койки усталость и истощение волной захлестнули меня. Битва подточила мои силы, но теперь я чувствовала, что полностью изнурила себя лишь тогда, когда подожгла особняк Роуз. Полностью одетая, я рухнула на койку – и заснула еще прежде, чем моя голова коснулась подушки.

† † †

Наверное, я проспала бы целую неделю, если бы не эта пульсирующая головная боль. Открыв глаза, я сразу увидела яркий солнечный свет. Даже тонкая занавеска перед моим иллюминатором не могла скрыть слепящих лучей светила.

Я огляделась. Платяной шкаф, который я обожгла в панике во время шторма несколько дней назад, починили в ходе ремонта судна. В остальном каюта выглядела как всегда.

Я села на койке. Головокружение охватило меня и сразу отпустило, но тупая пульсация в черепе никуда не делась. Полностью отодвинув занавеску, я уставилась на бескрайнюю лазурно-голубую воду. Океан простирался на многие мили; нигде не было и следа человеческих поселений. Волны бились о борт корабля, подводя меня к выводу, что мы давно уже покинули Плимут. Теперь мне хотелось бы спросить Гордона, куда мы собрались отправиться дальше.

Чуть втянув носом воздух, я поморщилась. Гордон подождет. Первым делом мне нужно принять ванну.

Только сейчас я заметила, что на мне только нижнее белье. Как Люсифер отвел меня ночью в каюту, я помнила смутно. Он, должно быть, раздел меня, когда я уже спала. От его черной мантии или моего рваного бирюзового платья в каюте не было и следа.

Открыв свой сундук, я порылась в нем, пока не нашла элегантный золотисто-желтый халат – подарок сестры, разительно отличавшийся от моей обычной одежды. Запахнувшись в него, я вышла за дверь. В коридоре было пусто, поэтому я проскользнула в ванную, заперла за собой дверь и начала наполнять ванну водой. Затем я разделась и осмотрела свое тело в зеркале на предмет повреждений.

Пыль, грязь и пепел серым слоем лежали на моих волосах и даже на ресницах. Зеленая вонючая кровь засохла на моей коже. Под глазами залегли темные круги, а я сама выглядела измученной и сгорбленной. Голова все еще болела, но боль постепенно стихала.