Дорога к себе. Когда боги против...

— Подели еще надвое, — бросил он, сворачивая в боковое ответвление, ведущее, как оказалось к лифтовой площадке. — Из них часть отказывается от совершенствования своих способностей, часть не проходит путь до конца или теряет свой дар, так что жрецами становится хорошо, если один из двухсот. А уж таких, как Ильдар, на всей планете не наберется и десятка.

— А его брат? — уточнила я, останавливаясь следом на Тормшем.

Вопреки ожиданиям, лифт не являлся частью нашей экскурсии, Влэдир опять свернул, выводя меня на галерею ангара. Взгляд вниз я бросила только один, потом отвернулась. Корабль, стоявший на стапеле, был уменьшенной копией крейсера, на борту которого мы находились. Столь же изящный и… смертоносный. Именно такие прорывались сквозь орбитальные заслоны Зерхана, ведомые фанатиками-самоубийцами.

— А его брат? — повторил за мной Тормш, опять посмотрев на застывшего теперь уже сбоку от меня Дамира. — Он в той же десятке, хоть и должен был стать таким же, как и этот, — кивнул мужчина на нашего сопровождающего. — Интасси. Отступник, отверженный, изгой, приговоренный к смерти.

Я сжалась от брезгливости, с которой он выплевывал из себя эти слова и… стараясь не смотреть на Дамира. Вот, значит, кем он был… А Влэдир продолжил, как ни в чем не бывало: — Выживешь, может, и узнаешь эту историю. Она весьма поучительна.

Посчитав, что любопытство — не повод для подобных усилий, для этого нужно что-нибудь более значительное, задала вопрос, который мог стать первым шагом к пониманию приготовленного для меня будущего:

— А кайри?

— Кайри? — оживился Тормш. — С этим термином все значительно сложнее… — Проведя ладонью по бороде, делавшей его лицо более… академичным, вновь окинул меня задумчивым взглядом. — Сказал бы я, что игрушка в руках того, кому принадлежит, но тут не все так однозначно. Скорее уж та, кто помогает жрецу подняться на новую ступень его бытия. Вот только итог этого самосовершенствования для самой кайри может оказаться непредсказуемым…

Влэдир не сказал ничего, что могло бы меня напугать, но… ему это удалось в полной мере. Оставалось лишь понять, этого ли результата должен был добиться Тормш по мнению Ильдара, инициировавшего разговор.

* * *

— А вот об этом уже не стоит…

Заявление Ильдара неожиданностью не стало. Взгляд, который бросил мне за спину Тормш был единственным, но настолько быстрым и пронзительным, что вывод напрашивался сам собой: там находился жрец и прерывать нас он пока не собирался.

Посчитав это достаточным основанием для собственной недогадливости, я сделала вид, будто ничего не заметила, продолжая задавать вопросы.

С террасы мы никуда не ушли, перспектива прогулки по кораблю врагов не прельщала — у моего самообладания были свои пределы, не слишком-то и хотелось исследовать их границы. Тех отсеков, которые я уже посетила, оказалось достаточно, чтобы понять: у того конфликта могла быть и еще одна цель — тестирование в боевой обстановке новых технологий. Мне, конечно, не доводилось бывать на военных кораблях, но для сравнения хватало и старховского транспортного супертяжа. В этом споре последний проигрывал, наводя на нехорошие предположения: для того, чтобы лишиться последних шансов когда-нибудь покинуть Самаринию, известно мне было уже достаточно.

— Мой господин… — чуть склонив голову, проявила я покладистость, надеясь, что его дар позволит Ильдару ощутить ту брезгливость, которую я испытывала после комментариев Влэдира.

Жесткая кастовость, закрытость общества «чистых», презрительное отношение к тем, кто не отличался идеальной генетической матрицей.

В Союзе было немало расовых проблем — при интеграции новых планет интересы коренного населения редко когда находились в приоритете, но чтобы низвести до уровня отбросов…

Впрочем, справедливости ради стоило отметить, что, по утверждениям Тормша, которые я не собиралась голословно принимать на веру, процент низкоквалифицированного труда на Самаринии был значительно ниже, чем в развитом Приаме или у тех же стархов.

— Благодарю тебя, Влэдир, — проигнорировав мой демарш, обратился Ильдар к Тормшу. — Будь гостем на моем корабле.

Похоже, последняя фаза являлась намеком, что тому пора и честь знать, коротко кивнув, археолог тут же направился в сторону лифтовой площадки. На меня он даже не взглянул.

— Ты почти не притронулась к еде, — дождавшись, когда Тормш скроется за поворотом, произнес Ильдар. Прозвучало с заботой.

— Отсутствие аппетита принимается, как смягчающее обстоятельство? — вяло поинтересовалась я, зацепившись за подброшенную Ильдаром подсказку. Вряд ли «на моем корабле», было лишь формулой вежливости.

— Если не войдет в привычку, — задумчиво протянул он и резко добавил: — Следуй за мной.

Спрашивать, куда именно он собрался меня вести я не стала. С провокациями стоило повременить до прояснения некоторых моментов. Из разговора с Тормшем я почерпнула для себя много нового, но ничто из сказанного им не приблизило к пониманию, зачем именно я понадобилась Ильдару. А это продолжало оставаться едва ли не самым главным.