Дорога, которой нет

Нарисую июнь
на мокром ватмане неба
весёлой кисточкой радуги.
Цыплята одуванчиков
клюют россыпь солнечных крошек.
Бравый лопух
выпятил грудь колесом.
Крапива-подросток
так неумело жжётся!
Лохматый ангел
смотрит
глазами деревенской собаки.
А из горлышка лета
хлещет сирень шампанского.
Папа косит траву,
старательно оставляя
островки незабудок.
Мама топит баню.
Ветер родного голоса
несёт мой кораблик
далеко-далеко,
в тихую гавань детства.

Озеро Щучье

Лесное зеркало, печальное стекло,
Крамольная молитва колдовская.
Ты по колено ноги в серебро
Алёнушкою – с камня опускаешь.
И кажется – вот-вот исподтишка
Кругами безмятежность всполошится,
Протянется русалочья рука,
Чтоб золотую ухватить кувшинку.
Она всё помнит, ясная вода,
Молчанье позабытого завета.
Она была и присно, и всегда –
До памяти, до боли и до света.
Доверься ей! Нырни в свои же сны.
Вода нашепчет заговор старинный,
И закачает в зыбке тишины,
И обовьёт прохладной пуповиной.

«Июня импрессионизм…»

Июня импрессионизм –
тысячелистье, нежнотравье…
Штрихом нечаянным на лист
живое пёрышко журавье.
Здесь облака огромных рыб
щекочут вечность плавниками,
и незабудковая зыбь
за горизонт перетекает.
День раскрывает лепестки,
ждёт первых пчёл нетерпеливо.
Зелёной музыки мазки:
всё – щёлканье, всё – переливы.
Лугов ликующий орган
струит гуденье золотое.
Черёмухи по берегам
сочатся счастьем и тоскою.
Свет – нестерпимая стрела –
рассыпан искорками пташек…
И нет ни горечи, ни зла
в горячей изумрудной чаше.

Стихи из Шидровки

Там, где трава-малахит,
Звучно гудят овода,
Шидровка речка бежит.
В ней – золотая вода.

Клонятся ивы над ней,

Дуют на солнечный чай.
В сетке прохладных ветвей
Птичий непуганый рай.

Там, где свистела коса,

Ёлочки тянутся в рост.
Лес возвращается сам,
Словно зелёный Христос.

Ввысь над печалью полей

Память – шмелиный полёт.
Ящеркой в тёплой траве
Детство мелькнуло моё.

Облака

Прохладный парус трав и солнечные струи,
Кузнечиков гремит непобедимый ритм.
Такие облака бывают лишь в июле –
Огромные, с подсветкой изнутри.
Неведомо куда их гонит тёплый ветер.
Рукой ребёнка нарисован мир,
И веет золотым спокойствием Тибета,
И хочется лизнуть нетающий пломбир.
Заглядываешь ввысь – там глубоко и ясно,
Проклятые твои вопросы решены.
И медленно парит чуть различимый ястреб,
Касаясь крыльями крахмальной тишины.

За черникой

Алёнушке посвящается