Читаем Дорога моей земли полностью

Дорога моей земли

Алексей Иванович Недогонов

Измаильская обл., г. Болград, 1944 г.

Храм святого Николая

На самом центральном куполе

русские зодчие установили крест,

который возвышается над

турецким полумесяцем

как символ победы христианства.

Над шипкинскими облаками,где воздух, словно лед,лилов,звонарь играет языкамишестнадцати колоколовНеуловимые рыданьяпод сводом старых изразцов —глухие отзвуки преданья —плач над могилой мертвецов.Нет, не рыданья, а воскресшийбессмертный реквием солдат,чьи имена,как грани флешей,на белом мраморе лежат.И мне казалось, мне казалось,что звуков медная волнаглубин моей души касалась —ее невидимого дна.Она,как горный гул обвала,над пылью трав,над сном орлато плакала,то ликовала,то замирала,то росла…Стоял великий храм,в багрянецсентябрьских зорь и звезд зажат.— Сними пилотку, сталинградец,здесь наши прадеды лежат!..Сквозь звуки летмы слышим, внуки,и бой,и бегство янычар,и русских труб литые звуки,и ликование болгар.Здесь все с нечеловечьей жаждойхранит следы былых легенд:и кость картечника, и каждыйтравой поросший ложемент,и скалотвесныеотсеки,что будто срезаныножом,и крест, поставленный навеки,на полумесяце чужом…Я к храму шел боями славы —сквозь Сталинград,сквозь огнь и дым, —и я оружьем добыл правостать на колени перед ним.

Шипка — София, 1944 г.

На Шипке спокойно

На большом перевале, где тучи висят,где зигзагами мчатся автомобили,повстречался прославленный русский солдатс незнакомым стрелком, поседевшим от пыли.Знак приветствия. Краткий солдатский привал.Вещмешки на камнях. Перекур с разговором.И казалось — смотрел на друзей переваллюбопытным, и долгим, и искренним взором.И казалось — прихлынули в память годавеличавых баталий, сраженья и войны;и казалось солдатам, что здесь навсегдаутвердилась свобода:на Шипке спокойно.На родных языках говорили ониздесь, на бранной земле, породнившись навеки…Может быть, повторилась в сентябрьские днивстреча та, что была в девятнадцатом веке?…Гул мотора до них донесли ветерки.И болгарский солдат обратился с улыбкой:— Это русские. Наши штурмовики! —Самолеты, как слава, летели над Шипкой.На крутых виражах проходили они:словно почесть в тот миготдавали пред боемхрабрым воинам русско-турецкой войны —и болгарским дружинам, и русским героям.Передать ли восторг двух старинных друзей?Слабым светом познаний и тщетных усилий?!Эта встреча, достойная кисти твоей, ждет тебя,молодой баталист наших дней, —живописец войны, Верещагин Василий!

Тернов, 1944 г.