Дорога праха

Добрались действительно быстро и почти безболезненно. Казимиру хотели расположить в общем зале для больных, где койки стояли рядами и заняты были не больше десятка. В помещении стоял такой запах, будто его годами не проветривали, – прелая кожа, болезни, травы и микстуры, испражнения, кровь. Может, друиды верили, что воздух, которым дышали больные, должен лечить остальных, а может, и ещё что похуже себе придумали, но Вегард переспросил:

– Может, мы найдём для Каз отдельную келью?

Похоже, ища, что его смутило, Ясмина огляделась по сторонам – она-то сама училась у Синих, наверняка практиковалась в таком же медкрыле. Справа от них пациент зашёлся кашлем, даже перевалился через край своей койки и выплюнул что-то на каменный пол. Всматриваться Каз не стала, вони хватило.

– Да, мы можем выделить для вас комнату, – с неизменным блаженным выражением лица ответила та же женщина-друид. Остальным, носильщикам, будто языки отрезали. – Но плата будет больше.

– Пускай.

Ещё через четыре дня Казимире помогли встать и позволили прогуливаться по Храму. Кормили здесь скверно – жиденьким бульоном с одинокой морковкой и парой картофелин, но случались и хорошие дни, когда на тарелке оказывались каши с яблоками и грушами, скромный салат или сладкая выпечка. Боги точно насмехались над Каз – окна её кельи выходили как раз к рынку, где каждый день жарили мясо. Сочные стейки, кебаб на мангале, пряная курочка на вертеле. М-м-м. Мясо шкворчало на сковородах или капало соком на угли, ветер швырял эти ароматы в комнату, пока голосистый повар приглашал отведать его стряпни. Каз бы и рада! Она бы и вторую руку отдала на отсечение, лишь бы попробовать этот клятый стейк! Но друиды даже проносить мясо в храм не позволяли.

Торчать в своей келье для Казимиры было уже невыносимо, и в один из дней она решила осмотреться в большом зале с алтарями. Сегодня здесь никого не было – ни прихожан, ни друидов.

В витражных окнах мозаика цветного стекла складывалась в рисунок, эту легенду Каз слышала. Азуолос из Брегена, который основал Синюю Длань и построил первый Синий Храм, собирал материал вдоль дорог, близ городов и деревень. Древесину, стекло, камни. Из того, что дала ему природа и от чего отказались люди, Азуолос построил прекрасную часовню, и в первую же ночь в неё явился бог Дийв. Создателю лесов и морей очень понравились эти витражи, и как лунный свет играл в разноцветных осколках. Дийв сказал, что Азуолос на верном пути, и ничто не должно его останавливать.

А ещё Каз слышала, что после этого божественного наставления Азуолос бросил жену с тремя детьми и отправился дальше по княжествам Пакрана нести слово Дийва. Что Синие, что Белые – одни и те же фанатики, только одежды красят в разные цвета.

В этом зале многие боги были Казимире незнакомы. То каменные изваяния, то образы, вырезанные из дерева, то рисунки на гранитных плитах. А вот у огромного стекла, вмонтированного в стену, Казимира остановилась. По краям его украшали морозные вихры, а в центре стояли Алга и Алаян, которых разделяла тонкая белая полоса. Его, рыжего, смуглого, как все гастинцы, и её, с кожей белой, как буран, и волосами чёрными, как мёрзлая земля. Нет у гастинцев легенды, как эти двое, такие непохожие, встретились и полюбили друг друга. Алга и Алаян были всегда и всегда вместе. До поры до времени.

От долгого хождения у Казимиры стало тянуть внизу живота, и она присела на подоконнике. Ноги уже устали, шрамы заныли, Каз отряхнула руку о халат – эти витражные окна годами никто не открывал: скопилась пыль и хлопья пепла. Из-за спёртого воздуха начало темнеть в глазах, и Казимира поковыляла к выходу. Не к коридору, из которого пришла, не к дверям в город, а к третьим, незнакомым.

Нужно отдать друидам должное – в коридорах храма запах стоял волшебный. Сладкие фрукты, мягкие ароматы трав, какие-то масла, цветочные краски, выпечка с корицей и цукатами, поджаренные орехи. Вонь из медицинского крыла сюда не проникала. Временами останавливаясь у скамеек и подоконников, Каз медленно шагала по узкому коридорчику. Круглые окошки открывали вид на внутренний двор, залитый светом. Чтобы лучше рассмотреть чаны с синей жидкостью, Казимира прикрыла глаза рукой от солнца. Несколько молодых друидов возились вокруг этих чанов, кажется, стирали в них одежду, рукава их собственных ряс были высоко закатаны, но всё равно вымокли и стали ещё синее.

По ступенькам Казимира спустилась во двор и нашла взглядом деревянную скамейку, которую с обеих сторон прижимали крепкие яблони. Она с досадой подумала, что время их цвета уже прошло, а от пышных розовых цветков наверняка исходил потрясающий запах.

– Вам помочь? – спросил один из друидов, предплечьем утирая лоб. На лице осталась синяя полоса. – Что-то болит?

– Нет-нет, спасибо. – Каз села на скамью. Если бы мне дней семь назад сказали, что я буду сидеть в саду у друидов и грустить, что яблоня уже отцвела, знатно бы посмеялась.