Дорога праха

Вечером накануне выписки Вегард принёс ей серый плащ с красным подбоем и сменную одежду. С момента побега из Мехшеда они не упоминали подарок, от которого Каз отказалась, и теперь Вег молча положил перед ней плащ. Взглянул, ожидая реакции – вдруг опять взбрыкнёт. Казимира поблагодарила его: в последние дни похолодало и часто шли дожди, плащ очень бы пригодился.

Сегодня утром две друидки принесли в эту комнату большое зеркало без рамы, гребень и несколько лент, хотя Каз ни о чём таком не просила. Впервые за всё это время она смогла нормально помыться, а не обтираться губкой, огибая швы, – уже спасибо.

Увидеть отражение было откровенно страшно, хотя рассматривать своё разбитое лицо Каз и прежде приходилось не раз. Но то ли диета без мяса, то ли очередная друидская магия придали Казимире вид человека, а не ходячего трупа. Да, бледность, небольшие синяки под глазами, но не хуже, чем было до «ям». Кажется, она даже немного прибавила в весе.

В молебном зале её уже ждал Вегард. Он стоял перед каменным алтарём с высеченным крийским письмом и обернулся на звук шагов.

– В кого ты веришь? – спросила Казимира, пытаясь заглянуть ему за спину. Алтарь она не узнала, и Вег за плечи мягко развернул её к выходу.

– В тебя, ведьма бессмертная. Пошли, я нашёл неплохое гастинское заведение, так что сегодня у тебя на ужин жирный говяжий стейк с…

– Не отставай! – прикрикнула Каз, едва не выбегая из храма.

Она уже сбилась со счёта, сколько дней провела взаперти, и город едва узнала. Приближался юбилей Мелина, все здания завесили афишами, растяжками, флагами, улицы наводнили тренирующиеся жонглёры и акробаты. Посреди дороги развалилась чья-то огромная машина. Только вблизи Казимира разглядела, что здесь собирают движущуюся платформу.

В такую пасмурную погоду солнце не подсвечивало здания, не играли блики в окнах. Весь город посерел, отражая низкие тучи. Ночью прошёл дождь, и теперь от него остались только прохлада и нежный ветер с воды. Оказывается, Каз очень по всему этому соскучилась. И по возможности свободно вышагивать по мостовой, и по отсутствию запахов кухни, ладана, красок или больных, и по теплу плеча Вега рядом.

На юбилей Мелина в столицу должны были съехаться богачи, но даже третьесортная гостиница, куда привёл её Вегард после ужина, ломилась от гостей. В зале было не протолкнуться, в комнаты заселяли больше людей, чем те могли вместить. Пришлось приплатить, чтобы у свиты Ана не появился новый сосед. Женские покои не трогали – большинство гостей были мужчинами. Торговцы, борцы, проходимцы, бродячие барды, наёмники разных мастей, циркачи, отбившиеся от своих трупп. И где-то здесь можно было найти Метина Кхана, который втянул Ариана в очередную афёру.

Отдохнула? Пора за дело.

* * *

Казимира остановилась на пересечении улиц Сиреневой и Северо-Восточной, убрала прядь волос, выбившуюся из тугой косы, которую ей заплела Ясмина.

Иден выглядел так, будто верхушка его пыталась выстроить красивый город, опережающий время, удивляющий и чарующий. А простое население застряло в развитии на уровне косых деревянных домиков и магазинчиков под тентами.

По обе стороны от Каз возвышались дома – трёхэтажные, аккуратные, с лепниной, огораживающей крыльцо. На широких подоконниках были выставлены цветы в горшочках, ветер задувал в комнату ажурные занавески. Семейный уют и благодать – а по соседству бордель.

Отличительная черта Домов Фрин – это сирень. В вазах на подоконниках и балконах, в кустах вокруг и маленьких клумбах, даже в цвете фасада. Но это в более скромных городах, где Куколки не могли сидеть прямо на лестнице, демонстрируя загорелые ножки. В Идене запретов не было, как и нужды в лишней рекламе. Выставь пару работниц напоказ, и посетители сами потянутся.

Когда-то Каз услышала байку, якобы Мелин отдал столичным учёным приказ вывести такой вид сирени, что цвёл бы круглый год. Её светлость Фрина этого уже не застала, но жителей Идена её цветы радовали бы каждый день и не давали бы забыть о своей госпоже. После видов удивительного города Казимира и в неумирающую сирень готова была поверить.

Она оперлась плечом о неровную кладку кирпичей, изучая фринский особняк. Вид отсюда открывался отличный. Тонкие витиеватые столбцы ограждали балкончики и подпирали перила. Вьюны оплетали их и спускались вниз, к окнам. Сегодня фрин снаружи не было видно – наверняка готовятся к юбилею Мелина.

На крыльце особняка две служанки освежали краску. Поверх старой, бледно-розовой, ложилась свежая и насыщенная. Даже отсюда чувствуя сладкий запах, Казимира прикрыла глаза. Лаукинские краски были полностью натуральны, но недолговечны и часто нуждались в обновлении. Когда Каз жила в Дэиве, она даже привыкла перекрашивать стены раз в полгода.

Наслаждаться ароматами некогда – до ужина пара часов, поварята должны быть заняты заготовками. Трёхэтажный особняк вмещал в себя немало и фрин, и слуг – попробуй накормить всех.

Казимира нырнула в узкий проход между купеческими домами.