Дорога праха

Три квартала спустя Казимира остановилась и уперлась ладонями в колени, не замечая, как хлеб упал на брусчатку. Пока Каз переводила дыхание и успокаивала себя, что боль в животе не связана с открывшимися швами, у мусорных баков кто-то зашуршал. Несколько ребятишек, чумазых и босых, глядели на Казимиру с таким ужасом, будто она зафери во плоти.

Правую руку она прижала к животу – всё в порядке, сейчас пройдёт, просил же Вег не перенапрягаться, – левой подхватила с земли буханку хлеба и протянула её детям. Хоть и с опаской, но те подошли. Голод кусает больнее страха.

Вот так, одно хорошее дело за одно паршивое. Я задолжала много хорошего.

* * *

Кхан теперь ни на шаг не отходил от свиты Валлета, и Каз задалась вопросом – почему они так уверены, что в этот раз пройдоха их не подставит? Конечно, сам Метин Кхан при этом разговоре не присутствовал, иначе бы уже размахался, раскричался и был бы пригвожден ножом к столу. Ну, по крайней мере, Казимира бы ему это пообещала.

В ответ на её вопрос Дакин рассказал, что начертил Кхану на запястье какой-то знак, клеймил. Если снова обманет или попытается сбежать, Дакин вселит в него зафери, и где бы ни прятался Кхан, сколько бы ни стирал метку, Чёрная Длань настигнет его.

– Это правда? – переспросила Казимира, скрывая беспокойство. Низкий и угрожающий голос Дакина звучал как призыв к охоте.

Он посмотрел на Каз, как на выросшего ребёнка, который всё ещё верил в старую сказку. Полушёпотом Дакин ответил:

– Я соврал.

– Ещё и издевается, – буркнула Казимира.

– Просто ты очень убедительный, – протянула Ясмина, не отвлекаясь от рассыпания сушёных трав по холщовым мешочкам. Бледные щёки Дакина тронул румянец, но к нему спешно вернулось серьёзное выражение лица.

– А вот на такое я не подписывался. И Ясмина тоже. – Налёт веселья слетел, и Дакин указал на замершую со склянкой в руках Яс. – Грабёж, обман. – Звучит, как отрепетированная речь. – По-твоему, это нормально?

– Ненормально, но ты сам слышал… – Казимира даже опешила от его небывалого напора.

– Ты согласишься на всё, что он тебе предложит? – перебил Дакин. Он впервые кого-то перебил, не моргая, смотрел на Каз с закипающей злостью, с оскорблённостью.

Их с Ясминой мнения никто не спрашивал, таков план, и все ему следуют, точка. Есть возражения – ты знаешь, где дверь. Казимира даже не подумала о том, каково им примерять на себя роли подельников. Монаху, целительнице. Единственные, кто всё ещё пытался заработать честным трудом.

– Ариан не… – Каз попыталась защититься.

– Я говорил не про Ариана, и ты это знаешь, – сказал Дакин так холодно, что, кажется, пот на её спине покрылся коркой льда. Он ей не друг. Не коллега, не брат, не зять. Дакин – попутчик, такой же заложник обстоятельств, как и Казимира, и с чего-то она решила, что это должно их сроднить, что он просто так, без вопросов и сожалений, станет поддерживать её или Валлетов.

– Ты прав. – Казимира кивнула и подождала, не станет ли он снова перебивать, но Дакин молчал. – В этом нет ничего нормального, но Ариана ты слышал. Вы оба слышали. Он обещал, что такого не повторится, это единичный, вынужденный случай. Без этого нам не выпутаться.

– Напоминай себе почаще, – посоветовал Дакин.

* * *

На следующий день после вылазки Казимиры Ариан от нетерпения не находил себе места. Ясмина повторяла, что подействует порошок не сразу, и новостей пока ждать не стоит.

– А если, – осторожно начала Казимира. О том, как всё пошло не по плану, она ещё не рассказывала, опасаясь нового всплеска эмоций Валлета. – Если пропорции получились не совсем те, которые ты советовала? Не по флакону на бочку, а, скажем, – Каз поводила взглядом под потолком, якобы прикидывая, – все три флакончика в одну?

Пару секунд Ясмина молча моргала. Вся свита и Метин Кхан сидели в общем зале, где только-только, к полуночи, начали освобождаться столики. Кто-то перепил и не мог уйти на своих двоих, кто-то опустошал последнюю бутылку, но спутники его уже покинули. В дальнем углу битый час не мог сыграться квартет флейтистов. У Казимиры уже дёргался глаз от этих назойливых звуков, хуже комариного писка.

– В одну бочку? – переспросила Ясмина хмурясь. – Которая на десять кварт[58]?

– Ага.

Каждый за столом уставился на неё так, будто Каз призналась, что в ночи перерезала всех фрин города.

– Ну не было у них воды. Вообще! Вино, брага, пиво, медовуха. – Не хотелось, чтобы это прозвучало оправданием, но именно так и выходило. – Они то ли к юбилею готовятся, то ли к алкогольному отравлению!

– Ну, отравление ты им точно обеспечила, – тихо сказал Вегард. Будто бы без осуждения, но холодок скользнул. Каз поморщилась: «Ты хоть не начинай».