Дорога праха

Если всё пойдёт по плану, этих засранцев она не увидит несколько дней. Даже соскучиться успеет.

* * *

Чтобы заглянуть в открытые двери особняка, Ясмина вышла из очереди.

– Если так продолжится, вакантные места кончатся слишком быстро. – Она переминалась с ноги на ногу и заламывала руки, привлекая всё больше внимания.

Откуда столько желающих стать фринами? Большинство семей в столице – аристократы, резистенты, которым по статусу было позволено иметь здесь дома. Да, конечно, кто-то должен их обслуживать – уборщики, продавцы, курьеры, садовники, механики. Но среди девушек в очереди в дом фрин Казимира всё чаще замечала далеко не рабочий класс. Чистенькие ручки, светлые ухоженные лица, хорошая одежда.

Только из чьего-то разговора Каз выловила:

– …матушка говор-рит, найти какого-нибудь генер-рала. В такой день здесь собер-рутся лучшие лица Мор-рбоса.

– Лучшие лица по таким злачным местам не ходят, – с отвращением ответили девушке.

Ха, если тебя так воротит, чего здесь забыла?

– Все ходят, – хохотнула та. Судя по картавости, лаукинийка. – Все эти вер-рные мужья и любящие отцы. И твой папочка сюда захаживал, не сомневаюсь.

Её собеседница что-то пропыхтела, растолкала соседок локтями и вышла из очереди.

Да-а, придумали столичные умницы – искать женихов в борделе. Не хотела я прибегать к крайним мерам, но, похоже, пора повеселиться.

Стоявшие перед ними с Яс три девушки о чём-то без умолку ворковали. Не разобрать слов, только щебет, который Каз перебила громким кашлем. Все трое отшатнулись и уставились на неё.

– Девчат, а что в вашей жизни пошло не так, что вы решили: «О, пожалуй, проституция – это моё»?

– Чего? – протянула одна.

– Стой себе молча, – посоветовала самая светленькая из трёх блондинок.

– Вы ж знаете, что они бьют своим Куколкам татуировки? – продолжала Казимира. – Вот здесь, на груди. – Железным пальцем она ткнула в разрез платья самой светленькой. Та отпихнула протез Каз и дёрнула ткань платья повыше.

– Нас они клеймить не будут, – ответила самая высокая, глядя поочерёдно на каждую из своих спутниц. Уверенность её таяла. – Мы же всего на несколько дней.

– Кто сказал? – Каз приложила пальцы к подбородку и выпятила нижнюю губу. – Мне-то всё равно, как ещё тело уродовать. – Она снова продемонстрировала протез. – А вам? Кто лелле замуж возьмёт?

Эх, сюда бы Валлета, он бы славно присел на уши этим дурочкам. И ещё дюжине бы пообещал жениться.

Девушки склонились друг к другу, чтобы что-то тихо обсудить, и молча ушли. Каз подмигнула Ясмине – присоединяйся.

Кто-то спорил, кто-то говорил, что без труда сведёт татуировку (да, дорого, но после юбилея Мелина столичные фрины озолотятся). Несколько женщин за тридцать с мозолистыми руками и загорелыми лицами отвечали, что такая работа не хуже любой другой, вон, даже муж советовал прийти. Но на большинство хватало слегка надавить, найти нужное слово, например напомнить, что Куколка не имеет права отказать и шестидесятилетнему пьяному вдрызг солдафону.

В итоге прошли обе – и Казимира, и Ясмина.

На Казимирин протез Донна сказала только: «Всяких извращенцев хватает». Но на лице и на глазе с синим белком взгляд остановила. С полуулыбкой Донна сощурилась, что-то прикидывая, что-то вспоминая. Нигде в столице Казимира не видела плакатов со своим лицом, но вдруг матрона что-то знает о Гур, о Каз…

– Как ты назвалась? – переспросила Донна. Не «Как, ты сказала, твоё имя?». «Как назвалась». Точно что-то знает.

– Кира, – ответила Каз и придвинула по столу свои документы на имя Киры Кадграт.

По рассказам Кхана возникало впечатление, что Донна будет сумасшедшей бабкой, не расстающейся с бутылкой вина, но та выглядела не старше сорока: худа, высока, подтянута. Шёлк обтягивал крутые бёдра и оголял только ключицу и лодыжки. Туфли на тонкой шпильке – цвета красного монтанийского, дым тонких сигарет с привкусом винограда. Слишком уж близко она приняла слова Метина о ядах. Стоит отдать должное этому прохиндею, лгун он отличный.

В следующие два дня им провели экскурсию по дому, научили приветствовать гостей на разных языках и объяснили основы работы. Уроки эти казались сами собой разумеющимися – улыбайся, слушай, поддерживай зрительный контакт, побольше предлагай алкоголь и закуски, будь ласкова, но не перегибай, пока клиент не позволит.

Что касается спальни – Донна обсуждала это ещё на собеседовании. Всех, кто начинал мяться, краснеть и прятать глазки, выставляли за порог. Ясмина справилась, одна Алаян знает как. Среди прочего Донна подчеркнула, что отказывать клиенту запрещено, даже оставлять гостя без внимания нельзя.

Когда более опытные фрины делились своими приёмами ублажения, Казимире так и хотелось заткнуть Ясмине уши.