Дорога праха

Почти весь день они провели, то вынимая кота, вцепившегося в дно кровати, то болтая о порядках в доме или о параде. О том, какие сласти Талия умыкнёт с кухни во время приёма, о том, какими путями можно выбраться из сада на улицу, чтобы Казимира помогла ей подглядеть за праздником, о других котах, которых сюда таскали дети, о том, как лучше пробираться по особняку, чтобы избегать бабулю. Много полезной информации.

Затихая между рассказами о своих местных друзьях или маминых любимых платьях и украшениях, Талия задумывалась и снова мурлыкала под нос:

– Чайки, стопки, поплавки, в час долины островки… чайки…

Чтобы не спугнуть её, первые пару раз Казимира молчала, но за окном розовело небо, а комнату они почти привели в порядок. Время на исходе.

– Что за час долины? – спросила Каз, укладывая в шкатулку дорогое колье после того, как Талия покрутилась в нём перед зеркалом.

Малышка покраснела до корней волос и уткнулась в кулачок.

– Это бабушкина песенка, – буркнула Талия. Слова потонули в грохоте каблуков, которые она зашвырнула в гардеробную. – Она когда-то маму научила, а теперь меня. Иногда просит спеть ей. – Лицо девочки стало абсолютно пунцовым, и Казимира отвлекла Талию, что надо бы сходить перекусить. А та фрина, да она уже, наверное, остыла, если что, убежим.

Ничего толкового Казимира не узнала. Ни за одной картиной, ни под ковром, ни в гардеробной она не нашла и следа сейфа. Снова мимо.

Уже время паниковать?

32

Город гудел. Взорвался какофонией из музыки, хлопушек, клаксонов машин и рёва моторов, стука копыт, пения, нестройного боя барабанов и голосов людей, которые прежде пели только на застольях после второй бутылки.

С самого утра по дому сновали слуги, посыльные, флористы, швеи, повара, музыканты. Не протолкнуться, носа из своей комнаты не высунуть. После полудня настала пора приготовлений для фрин, снова не улизнуть.

Портные привезли новые платья, ювелиры – украшения, Донна не скупилась. Только вот даже лёгкое, струящееся платье, каблуки и серьги с изумрудами не сделали бы обольстительницу из угловатой и бледной девицы. Ясмина вызвалась помочь Казимире – накрутила кудри, собрала высокую причёску с ниспадающими на плечи прядями, подвела чёрным глаза, подкрасила губы. Множество заколок на голове сверкали и переливались в свете солнца и нескольких ламп, когда Казимира поворачивала голову. Пока Яс трудилась, Каз не могла избавиться от дурацкой прилипчивой песенки Талии. Чайки, стопки, поплавки, в час долины островки. Вот ведь въелась в мозг. Зачем Донна учила дочь этому бреду?

Работа заняла у Ясмины от силы пятнадцать минут, сразу видно набитую руку. Но узнать себя в зеркале было проще после шести лет в темнице, чем после пятнадцати минут с Ясминой.

– Научить? – после вздоха Казимиры спросила Яс и помахала кисточкой у своего лица. Вот кто точно выглядел сегодня потрясающе. В ушах – золотые серьги-ромбики из нескольких ярусов. Веки подведены золотой краской, подчёркивая светло-карие глаза, чтобы они светились. Вдоль бровей капли золота, даже татуировки на руках и ключице будто стали ярче блестеть на фоне сиреневого полупрозрачного платья. Многослойность и частые складки от пояса не позволяли увидеть ничего лишнего, но выглядело… Пожалуй, Каз бы согласилась, выглядело чарующе.

Она встала из-за туалетного столика и расправила собственный подол, разглядывая отражение. Плотный лиф состоял из скрещённых полос ткани, закрывающих даже ключицу. По бокам платья, на рёбрах, остались вырезы – ещё немного и показался бы один из шрамов. Юбка в пол с двумя разрезами от бедра не сковывала движения, но Казимира уже привыкла к более закрытым фриновским платьям и теперь чувствовала себя будто совсем раздетой. Фасоны многих сегодняшних платьев были похожи, но оттенки подбирались под девушек. Платье Ясмины было светлым, выгодно оттеняющим смуглую кожу, с лёгким затемнением на складках и лифе. Казимирино же всё состояло будто из разных, умело переплетённых лоскутов. Градиентом от розового к насыщенному цвету увядшей сирени. Серёг на Каз не было – пару дней назад Ясмина предложила проколоть уши, но Казимира отказалась: в этом месяце в ней проделали достаточно новых дырок.

Каз подавила в себе желание покрутиться на месте и посмотреть, как невесомые ткани подола взмоют в воздух. Больше никогда такой красивой она себя не увидит. Жаль, что по такому поводу.

– Нам пора.