Дорога в Омаху

— Брось ерундить, девочка! — молвила со смехом жена Пэдди Лафферти, готовя для салата латук[142]. — Когда у тебя появится свой мужчина, ты научишься кое-чему. Во-первых, как сделать так, чтобы он всегда был сильным и здоровым, и, во-вторых, как поддерживать в нем огонь. Вот и вся премудрость.

— Я завидую вам, Эрин. — Редуинг изучала красивое, несмотря на чрезмерную полноту, лицо миссис Лафферти. — У вас есть кое-что, чего, боюсь, мне никогда не обрести.

— Почему ты так думаешь, девочка? — перестала рубить латук Эрин.

— Не знаю... Возможно, потому, что я захочу быть сильнее того мужчины, который пожелал бы меня в этом качестве, — я говорю о браке... Я не смогу никому подчиниться.

— Я так полагаю: ты не хочешь, чтобы парень, который женится на тебе, подмял тебя под себя, — понятно, не в грязном смысле.

— Мне ясно, что вы имеете в виду. Я действительно не могу приспосабливаться.

— Я не уверена, что знаю, что подразумеваешь ты под этим твоим «приспосабливаться», но, думаю, это означает, что, приспосабливаясь, человек как бы признает свою принадлежность к низшему классу или вообще безродность. Ты это хотела сказать?

— Да, именно это.

— Неужто нет ничего иного? Взять хотя бы нас с Пэдди, с которым я хотела бы провести всю свою жизнь до конца. Я говорю ему: ешь свой филей, — и при этом тайком от него срезаю весь жир. Он получает свои бифштексы и перестает жаловаться, но жира там нет, сколько бы он его ни искал, даже если вгрызается в самую кость. Понимаешь, к чему я клоню? Дай горилле пососать любимую косточку, и она забудет обо всем остальном, ибо она — счастлива!

— Выходит, мы, женщины, можем манипулировать своими мужчинами, этими представителями сильного пола?

— А что же остается нам делать на протяжении долгих лет?.. До тех пор, пока не появились вы, крикуны, все шло отлично: говори своей половине все что угодно, но поступай по-своему.

— Замечательно, — произнесла задумчиво дочь уопотами. Внезапно из огромной гостиной, помещавшейся за кухней, послышались крики то ли боли, то ли восторга, а то и того и другого вместе, — понять точно было невозможно. Дженнифер уронила картофелину на пол, а Эрин, швырнув машинально головку латука в светильник, разбила длинную неоновую трубку, так что осколки стекла посыпались в миску с салатом.

Появившийся тут же Дези-Один распахнул дверь с такой силой, что одна из створок, откатившись назад, ударила его в лицо и сместила при этом временно установленные дантистом протезы.

— Вы! — завопил он... — Вы все выходить и смотреть на телевизион! Этот сумасшедший, этот псих вести себя, как бешеный бык!

Женщины ринулись к двери и, вбежав в гостиную, воззрились в изумлении на телеэкран, занятый шестью, по-видимому очень важными, гостями города Бостон, облаченными в приличествующие столь торжественному случаю строгие костюмы. Кто-то из них выделялся коротко подстриженной бородой, другие; наоборот, были чисто выбриты или же красовались нафабренными усами, и у всех у них голову венчала черная мягкая фетровая шляпа. Их приветствовал мэр города интеллектуалов, который явно не очень-то справлялся с возложенной на него обязанностью выступить от имени всех горожан:

— Итак, прибывшие из Швеции посланцы Комитета по Нобелевским премиям! Мы приветствуем вас, господа, у нас в Бостоне и выражаем вам свою глубоко прочувствованную сердечную благодарность за то, что вы выбрали Гарвардский университет для проведения вашего семинара по международным отношениям, и за то, что вы ищете солдата века, а именно некоего генерала Маккензи Хаукинза, который, как вы считаете, находится где-то там, на наших западных рубежах, и который, возможно, увидит или услышит эту передачу... Боже, да кто же написал этакое дерьмо?

— Сейчас мы дадим пояснения! — вмешался ведущий, пытаясь спасти положение. — Делегация знаменитого Комитета по Нобелевским премиям прибыла в Бостон для участия в организованном Гарвардским университетом симпозиуме по проблемам международных отношений. Однако член упомянутой делегации сэр Ларс Олафер по прибытии сюда заявил несколько минут назад, что второй его целью является установление местопребывания генерала Маккензи Хаукинза, дважды лауреата почетной медали конгресса, признанного Нобелевским комитетом солдатом века... Вскоре кортеж машин мэра отправится в отель «Времена года», где шведская делегация разместится во время симпозиума в Гарварде... Простите, пожалуйста... Звонит президент Гарвардского университета... Как так — какой симпозиум? Откуда, черт возьми, мне знать? Ведь это вы возглавляете университет, а не я... Простите, ребятки, связь с Кембриджем временно прервалась... Так, из-за мелкой неисправности... А теперь продолжим программу. Повторяем самую популярную на сегодняшний день передачу «Следите за своими вкладами»...

— Опять кто-то выпустил карликов! — раздался в телевизоре чей-то вопль.

Маккензи Хаукинз, вскочив со стула, заревел: