Дорога в туман

— Я предлагаю тебе полюбоваться на них. Возможно в последний раз. — Кащей махнул рукой, в полу открылся огромный люк, и там, в ледяной яме, Катерина увидела Волка, и Степана, оба уже покрыты инеем, Степан, к счастью, тоже в зимней одежде, но, скрытой плащом. Степан вскрикнул, увидев Катю, Волк глухо и безнадежно вздохнул.

— Вот, видишь, как они тебе рады! — рассмеялся Кащей. — Мы к ним ещё вернемся. Пойдем, прогуляемся, нам торопиться некуда, это у них в яме неуютно. Мальчик уже зубами стучит. Волк, ах, мой старый знакомый… Он бы сразу вылетел и порвал бы меня на множество крошечных Кащеев, но, вот беда, лапы вмерзли. Досадно, верно? — красавец весело рассмеялся, поглаживая подлокотники трона. Потом он грациозно встал, обошел яму, и подхватив Катерину под руку, отчего Волк вздыбил шерсть на загривке, повел её показывать свой сад.

Катерина почувствовала, что несмотря на теплую одежду, бок и рука от близкого соседства с Кащеем, который её галантно направлял, начали леденеть. — Понятно теперь, как узнать Кащея в любом облике. Вот о чем говорил Баюн, — подумала она по пути к саду.

Сад Кащея представлял собой множество деревьев, с цветами, или только распускающимися листьями, а то и с плодами. Но все было покрыто тончайшим слоем льда. В центре было озерко, с кувшинками, навеки застывшими под блестящим ледком, и на одном листе кувшинки замерла заледеневшая лягушка.

— Вот, видишь, это моя гордость. Прудик с лягушкой. И не простой квакшей, заметь. Ей-то все равно, а мне приятно. Красиво, натурально. Не хватает, правда, нескольких деталей. Можно ещё зверя поставить. Там вон под сосенками, волк, к примеру, отлично подойдет, а можно и человечка, рядом или вон там, тоже будет неплохо! А можно и девочку. Как ты думаешь?

— Красивая статуэтка лягушки, у нас такие же продают для украшения, неужели в Лукоморье тоже так принято? — Катерина сцепила зубы, и улыбалась как можно любезнее.

— Ты что, так глупа или притворяешься? Это настоящая лягушка, царевна-лягушка, между прочим! — насмешливо поднял безупречную бровь Кащей.

— Да не может такого быть! — Катя как можно шире открыла глаза, демонстрируя крайнюю степень удивления. Кащей с трудом убрал презрительную ухмылку с лица и махнул рукой. Ветер тут же поднял лягушку с листа и перенес на ладонь Кащея.

— Прошу, убедись сама.

— Ой, правда! Ну, вот это да! Как статуэтка! А зачем вам вот это все? — Катерина махнула рукой, обводя сад.

— Понимаешь, никто не видит, и не понимает, что я больше всего люблю красоту! Я так одинок, и меня не понимали никогда! А теперь мои земли захватывают! Я в отчаянии. — Кащей тряхнул великолепной шевелюрой и покосился на Катерину, оценивая реакцию на свои слова.

Пока Кащей рассказывал про свое отчаяние, Катерина лихорадочно думала.

— Непонятно, зачем он ломает такую комедию. Какое там отчаяние, любовь к красоте, и «никто меня не понимает, такого одинокого»! Была бы я постарше, ладно, можно было бы решить, что он голову девушке морочит, но сейчас-то, это же совсем глупо! Неужели я выгляжу такой дурой, что могу повестись на вот это представление? Он что, аниме дурацких насмотрелся? Хотя… Кот же говорил, что у него две страсти, золото и человечки. Он обожает людьми играть. Вот и развлекается. То так сыграет, то этак, и наблюдает. Развлекается, как кот с мышью. Он-то уверен, что я никуда не денусь! Хорошо бы он был не прав! И как же можно освободить Волка и Степку из ямы? — рука леденела снова, теперь от лягушки, и Катя собралась было её поставить на землю, как вдруг вспомнила трясинника и свое ему обещание. Лягушка быстро и незаметно скользнула в карман шубки.

— Сперла лягушку! Вот уж точно, с кем поведешься, от того лягушку и вынесешь, — нервное напряжение, в котором пребывала Катерина, требовало выхода, и она решила немного похулиганить.

— Как? Неужели даже ваши земли подвержены туману? Хотя, что тут удивляться. Вы немного устарели что ли… — глядя на наливающегося дурной яростью Кащея, Катерина засомневалась было, не перестаралась ли, но продолжила, — у нас теперь столько развелось сказочных новинок! Но, это беда всех сказок. Пришельцы не собираются делить поле деятельности, а захватывают все, до чего могут дотянуться. А вам-то совсем плохо! У них же своих злодеев, хоть и вульгарных, столько, что вас они и вовсе сметут.

— Сметут? Да ты представляешь себе, с кем ты разговариваешь? Да я сейчас… — Кащей поднял безупречной формы руку и наставил указательный палец на Катерину.