Дорога в тысячу ли...

— Ты что торчишь истуканом, сумасшедший?!!! — зашипел чей-то голос позади, — Неужели не нашлось никого, кто вбил бы в твою пустую башку — тот, кто не уступает дорогу непобедимым триариям*, кормит своими потрохами ворон, в городском рву!!! — обернувшись, Максим увидел небольшого роста мужика, одетого в засаленный халат и некий, напоминающий воронье гнездо, головной убор, на вытянутой как чарджуйская дыня голове.

— Эй, болван! Ты говорить-то умеешь? — заорал мужичонка, не выпуская локоть Максима из рук.

— Пошли, пошли! Шевелись, отпрыск Голиафа! — и потянул его куда-то вглубь узкого прохода между домами, то и дело воровато оглядываясь. Совершенно выбитый из колеи Максим, не сопротивляясь, потащился, то и дело пригибаясь, чтоб не разбить голову о низкие своды арок, в лабиринт проулков и загаженных тупичков. Неожиданно, не доходя низкого покосившегося плетня, судя по аромату, огораживающего отхожее место, провожатый резко остановился и пихнув Максима в грудь зашипел:

— А-ну, говори недоумок, ты кто? Откуда взялся в нашем благословенном Йерушалайме? Ну! Не хлопай на меня глазами, а отвечай! О, Элоим, ты еще и немой, впридачу? -

— Э-э. м-м-м. нет, — промямлил Максим, — нет, я не немой, — при этом он напряженно следил за реакцией собеседника на свои слова.

— О! Заговорил! — подпрыгнул мужик щелкая пальцами, — Уже хорошо! -

— Так вы поняли меня? — изумленно спросил Максим —

— У-у… А ты часом не слепой? Какие-такие, мы, которые тебя поняли? Ты болван, видишь тут кого-нибудь еще, кроме меня? — заржал он и выразительно повертел пальцем у виска.

— Зовут- то тебя как? -

— Макс. э-э. Максим —

— Как- как?! Максимус? Римское имя…Хммм…А говоришь по-нашему как местный! — вздернул он брови.

— Так, ладно, слушай меня внимательно, Максимус! Меня зовут Азриэль, запомни, тупоголовый, Азриэль из рода Коэнов! Всем кто тебя спросит, будешь говорить, что твой хозяин — Азриэль, запомнил?! Будешь себя вести хорошо, получишь еду, за ослушание — отведаешь плетей! Так, дальше… — Азриэль суетливо забегал перед Максимом,-

— Две монеты кузнецу, за ошейник…потом…потом к квартальному — еще пять монет…он напишет что я тебя купил у финикийцев…, а там посмотрим, может продам тебя, а может и оставлю! — он весело блеснул глазом, еще раз внимательно оглядел Максима, и остановил взгляд на ремешке часов-

— О! А это что у тебя? Браслеты рабы носят не на руках, а на шее! Хе-хе-хе, — довольный своей шуткой Азриэль подскочил к Максиму блеснув длинным и острым лезвием ножа, непонятно откуда возникшим в его правой руке.

Позже, оценивая ситуацию, Максим убеждал себя, что во всем виноват конечно же стресс. Случись подобное в Академгородке, или, скажем, в Тель-Авиве, он естественно поступил бы иначе, но тогда….Он не успел ни чего сообразить, все произошло мгновенно, возникший где-то в глубине памяти сигнал, рванул дремавшие столько лет рефлексы. Перехватив и вывернув кисть сжимавшую нож левой рукой, Максим внезапно дернул нападавшего в сторону и нанес правой резкий удар по локтевому сгибу, одновременно толкнув начинающее валиться тело противника в стену. Хруст вылетевшего сустава, тонкий заячий всхлип и звон отлетевшего ножа слились с глухим звуком падения тела. Глубоко выдохнув Максим тяжело осел на горячие камни проулка, переведя взгляд со своих трясущихся рук, на похожее сейчас на кучу старых тряпок неподвижное тело. Он растерянно посмотрел по сторонам — проулок был совершенно безлюден. Как же так, ведь столько лет прошло с того далекого дня, когда они, тридцать розовощеких, двадцатилетних пацанов в побуревших от пота камуфляжных комбинезонах, выстроились по периметру зала тяжело дыша открытыми ртами. А "пожилой", как им тогда казалось, тридцатилетний инструктор, с пятью защитного цвета капитанскими звездочками на мягких погонах "афганки", долго всматривался в их лица прежде чем сказать тихим, усталым голосом:

— Запомните, ребятки, у вас не будет времени на раздумья о том, что и как нужно сделать. Как напасть и как защитится, там…или ты, или тебя. Вопрос только один, чьи рефлексы быстрее, твои — и завтра будет еще один день, его — и ты пассажир "Тюльпана". Поверьте, я не пугаю вас, просто я хочу, что бы у всех у нас завтра был еще один день…-

*****

Молодой человек в светлой тунике долго петлял по шумным и узким улицам Нижнего города. Заглядывая в лавки, перекидывался шутками с квартальными сторожами, посетил с пяток разного рода харчевен, где коротко, а в некоторых и подолгу беседовал с разными людьми, прежде чем направиться в сторону Овечьего Рынка. Он обогнул по большой дуге бассейн Струтион и холм, с взметнувшимся вверх в частоколе золоченых колонн-зданием старого дворца Хасмонеев. Еще немного поплутав по окружавшим рынок переулкам, человек подошел к малоприметному одноэтажному дому и трижды, с разными интервалами, постучал в дверь.

— Приветствую тебя, господин! — открывший двери мальчик склонился в поклоне.