Дорога в тысячу ли...

— Ну пошли. Только ты это…Меня в городе многие знают, и…ты лучше молчи, а говорить я буду, понял?

— Да понял, понял! Куда пойдем?

— Ну… — Азриэль осмотрелся по сторонам, — Да вот, налево и вниз, к Овечьему рынку.

Они двинулись вниз по узкой, не шире двух метров, ступенчатой улочке. Отполированные тысячами ног и копыт, каменные ступени, стерлись до блеска и напоминали скорее волны, нежели мостовую. Стены домов, зиявшие разномастными, кое-где завешанные тряпьем или пальмовыми матами, провалами окон, смыкались образуя темный лабиринт. Продравшись через текущую по этому "ущелью" толпу людей они вышли на небольшую террасу. У Максима захватило дух от открывшейся взору картины. Позади них, взбегали по крутому склону горы, сотни прилепившихся друг-к-другу домов. Образуя лабиринты из крутых, запутанных улиц, дома поднимались вверх, обрываясь у подножья стены. Сложенная из огромных грязно-серых блоков, стена тянулась опоясывая холм, на сколько хватало глаз. За ней, ближе к вершине, взметнулись частоколы колонн, держащие крытые красной черепицей портики. А выше, на самой макушке, виднелось здание, в окружении четырех могучих, чем-то смахивающих на шахматные ладьи башен.

— Ух ты! А там, что? — Максим указал на холм.

— Там? Там верхний город, дворец Ирода Великого, а дальше Храм.

— Так нам туда?

— Ты себя в зеркале видел, Максимус? Если нет, то пойди посмотрись, перед смертью полезно будет. Не будешь задавать всевышнему глупых вопросов — за что меня, в брюхо копьем! Нет, нам — туда! — Азриэль вытянул грязный палец и ткнул им вниз.

Максим обернулся и посмотрел. От террасы спускалась узкая щербатая лестница, изгибаясь под невероятными углами, она заканчивалась на довольно широкой, мощеной квадратными плитами, улице, зажатой между стенами города. Вздохнув, он двинулся по ступеням стараясь прижиматься к стене, внимательно глядя себе под ноги. Ширина лестницы с трудом позволяла разойтись двум пешеходам — слететь с такой высоты, удовольствие то еще- костей не соберешь!

Рынок встретил их какофонией звуков. Надсадным ревом верблюдов, блеянием сотен овец, душераздирающими воплями торговцев. Лавина запахов — навоза, свежескошенной травы, горящего на углях бараньего жира, обрушивалась на посетителей густой и жаркой волной. Ошарашенный зрелищем Максим прилагал неимоверные усилия, чтобы не потерять из вида верткого, как вьюн, Азриэля. Только что он был тут и, вдруг, его дынеобразная голова уже мелькает в толпе у овечьих загонов. Ящерицей проскочив под животами стоящих верблюдов, он ввинчивается в плотный людской водоворот у накрытых пальмовыми листьями навесов. Хлопает кого-то по плечу, ругается, раздавая тумаки и снова ныряет в волнующееся людское море.

— Ты что здесь застрял! Деревенщина!!! — заорал Азриэль неожиданно возникнув рядом с Максимом.

— Нас уже ждут!

— Э-э-э. Где? Кто ждет? — удивленно уставился на него Максим.

— В харчевне Бен — Захарии! Ты что, уже не помнишь зачем мы сюда пришли? — Азриэль встал перед Максимом уперев руки в бока.

— Теперь я знаю, почему Давид победил Голиафа!

— Ты это… о чем?

— О Элоим! О том, что пока до Голиафа что-либо дойдет, его можно убить раз сто!!! — Азриэль ухватился за футболку Максима и потянул его в сторону длинной приземистой галереи, из арочных пролетов которой поднимался дым от мангалов.

Бен-Захария хмуро уставился на вошедших слезящимися от дыма глазами. Он поскреб короткими толстыми пальцами внушительное волосатое брюхо, торчащее из разошедшихся пол засаленного халата и злобно плюнул на раскаленные угли мангала.

— Чего надо, отребье?! Я в долг не даю! — рявкнул трактирщик.

— Да продлятся твои годы, уважаемый! Как поживаешь, как здор… — Азриэль расплылся заискивающей улыбкой.

— Не заговаривай мне зубы, попрошайка! Ты еще с прошлого раза должен три *геры! Или плати, или крикну стражу!

— Сейчас, сейчас все будет, уважаемый!

— Эй, Максимус. — Азриэль дернул Максима за рукав, — У тебя деньги-то есть?

— Нету…-

— А что есть? Ты давай, соображай быстрее, а то он и впрямь стражников кликнет. Пропадем…

— Да нет у меня ничего!

— А это? — Азриэль скосил взгляд на часы Максима.

— Не дам!

— Ну хоть что-нибудь есть?

— Ну… — Максим порылся в кармане и вытащил китайскую зажигалку и ножик.

— О! Что это?

— А, это что бы огонь зажигать, — Максим несколько раз щелкнул зажигалкой.

— Отлично! Так, а это что? — Азриэль схватил швейцарский перочинный нож.

— Отдай! — Максим вырвал нож из его потных пальцев и раскрыл лезвия.

— Элоим! Диковинные вещи у вас там делают! Ну…с ножом повременим, больно жирно будет. А эту штуку давай… — он подошел к трактирщику и защелкал перед его носом зажигалкой.

— Видал, уважаемый?! Редчайшая вещь! Из сокровищ Бетинских магов! Такой даже в метрополии нет! И если бы не тяжелейшие времена…-

— Сколько? — Бен-Захария повертел зажигалку в руках.

— Ну-у-у…Только из уважения к роду Бен-Захария…Двенадцать бек!

— Что-о-о! Сын свиньи и павиана!!! — трактирщик ухватил Азриэля за грудки, — За эти деньги можно раба купить!