Дорога ветров

Хильди почувствовала смесь гордости и страшного смущения. Она поняла, что ее отец пытается показать горожанам, что случившееся не принесет сплошных несчастий. Однако девочка сомневалась в том, что кто-то это заметил. Люди бестолково метались по берегу. Солдаты бежали к «Благородному Аммету» по изогнутому молу. Крики и вопли заглушили голос Нависа. Тем не менее остальные участники процессии последовали его примеру. Нестройно и неубедительно гирлянды начали свешиваться с причала и лететь в воду. К этому моменту дядя Харчад уже добрался до берега. Хильди смотрела, как он и Навис становятся на колени рядом с ее дедом, а вокруг них летят в воду красные и желтые гирлянды, так что вскоре гавань наполнилась плодами, покачивающимися на волнах, и мокрыми цветами. Хильди пыталась угадать, что чувствуют ее отец и дядя. Она видела мертвого Хадда, но сама не испытывала по этому поводу совершенно никаких чувств.

8

Толстуха была очень благодарна Митту. Она вцепилась в него, так что ему пришлось отвести ее на улицу за домом.

– Ты такой милый мальчик, – все повторяла женщина. – Пойдем к лоткам, я тебе что-нибудь куплю.

Митт отказался. Ему необходимо было попасть туда, где есть солдаты. Другого выхода у него не оставалось. Половину его жизни перечеркнула чужая пуля. «Будь прокляты эти „Руки, протянутые на Север“». Митт понимал, что теперь уже не сможет отомстить Хадду.

Но у него осталось еще одно дело. Нужно, чтобы его поймали и допросили, и тогда он крайне неохотно признается, что бомбу ему поручили бросить Сириоль, Хам и Дидео. И едва он избавился от толстухи, как снова вернулся на берег.

К тому времени все внимание уже отвлек на себя второй убийца. Одни солдаты кричали, чтобы люди расходились по домам, а другие пытались проложить путь остаткам процессии, которая теперь несла тело Хадда. Еще какие-то стражи заходили в дом, где сидели визжащие девчонки, и выбегали оттуда. Множество людей в мундирах, в праздничных костюмах или нарядной одежде очень деловито сновало в разные стороны. Так что на улицах царила полная неразбериха. Единственное, чего не происходило, с горечью понял Митт, – это революции, которую с такой уверенностью ожидали «Вольные холандцы» после убийства Хадда.

Мальчик пожал плечами. Не имея лучшего плана, он поступил так, как сделал три года назад, и присоединился к группе совершенно незнакомых людей. Вместе с ними он позволил оттеснить себя вдоль берега к противоположной части гавани. «А когда мы там окажемся, – подумал он, – готов поспорить, что нас заставят повернуть обратно, откуда пришли».

И он оказался прав. Около мола их остановил какой-то офицер:

– Дальше могут проходить только те, у кого есть разрешение.

Группа Митта послушно повернула.

– Значит, Алхам пошел к рыбному рынку, – проговорил кто-то озабоченно, и все двинулись в противоположном направлении.

Митт приотстал и дал им уйти. Отсюда ему видны были мачты небольших яхт: они качались, когда тяжелые солдаты перепрыгивали с одного судна на другое, разыскивая убийцу. Даже мачты крупных кораблей чуть покачивались, так много солдат обыскивало их. Группу матросов с кораблей вели по молу, бесцеремонно подталкивая в спины.

«Его-то они поймают!» – обиженно думал Митт.

Возле него внезапно образовалась новая группа людей. Это были явно влиятельные господа: офицеры с золотыми галунами, упитанные мужчины в добротной одежде. А в центре их группы стоял высокий худой человек с бледным резким профилем. Его одежда была на удивление сурово-роскошной. Митт разглядел гладкий отблеск бархата, мех и неяркие искры драгоценных камней – этот человек настолько привык к роскоши, что и не думал выставлять ее напоказ. Митт узнал его бледное угловатое лицо, хотя видел впервые в жизни. Оно обладало такими же злобными чертами, что и лицо Хадда. И нос такой же, как тот, под которым он раскрутил свою трещотку. Это мог быть только Харчад!

«Весь в папашу своего, – подумал Митт, с интересом его разглядывая. – Напялил на себя шесть ферм и десять лет уловов и в ус не дует!»

– А, прекрати свое блеяние! – огрызнулся Харчад на человека с самыми широкими галунами. – Пусть этих матросов допрашивают, пока не добьются толка. И мне наплевать, если ты их всех убьешь. Мне нужен щенок, который бросил бомбу. Он явно их сообщник. И когда ты его поймаешь, приведи ко мне.

Впервые в жизни у Митта похолодело сердце. Мальчик оторвал взгляд от лица Харчада и осторожно попятился. «Интересно, какой у него был бы вид, если бы он узнал, что я стоял рядом с ним? Сообщник? Да? Горелый Аммет! Все пошло не так».

Он поспешно скользнул в сторону, намереваясь присоединиться к ближайшей группе быстро идущих людей.

Мужчина в галунах закричал:

– Вот он! Это он!

– Кто?

– Щенок, который бросил бомбу!