Дорога ветров

Но Хильди стояла и переводила взгляд с испорченного покрывала на окно. Из-за покрывала ей влетит. Ужасно глупо получать выволочку из-за такой мелочи. Следует натворить что-нибудь похуже, что-нибудь по-настоящему ужасное. И она вспомнила, что Навис попросил их оставаться там, где он сможет их найти. И она решилась.

– Отправимся в море и всех напугаем! Давай свяжем из покрывала веревку и вывесим ее из окна. Пусть все решат, что мы убежали. – Йинен посмотрел на сестру неуверенно. – Я буду вместо матроса, – добавила Хильди. – Я могу управлять парусом. А ты будешь капитаном, потому что яхта – твоя.

– А ты не боишься неприятностей? – спросил Йинен.

– Не боюсь! – заявила Хильди.

Мальчик вскочил – такой радостный и озорной, что стал сам на себя не похож.

– Тогда пошли! Нужно тепло одеться. И хорошо бы прихватить какой-нибудь еды. Нам все равно надо будет прокрасться мимо кухни.

Хильди рассмеялась при виде того, как брат изменился. Схватив две полосы от покрывала, она связала их, туго затянув узел. При этом послышался угрожающий треск рвущейся ткани.

– Эта штука не выдержит и воробья.

– Надо только, чтобы показалось, будто мы вылезли из окна, – напомнил Йинен. – Связывай покрепче, но так, чтобы они не рвались.

Он помог ей сделать узлы, а потом привязать распускающуюся ткань к раме. Самодельную веревку вывесили за окно. Она оказалась очень короткой.

– Сойдет, – оптимистично решил Йинен. – Мы могли спрыгнуть вниз на крышу библиотеки.

Хильди выглянула в окно вместе с ним. Ткань свесилась на жалких шестнадцать локтей.

– Все удивятся, что мы не сломали себе шею, – заметила она. – Иди и возьми теплую одежду. Я приду к тебе в комнату, как только переоденусь.

Йинен убежал – совершенно другой мальчишка, нежели тот, что полдня грустил на подоконнике. Переодеваясь в короткое шерстяное платье, морские сапоги, носки и куртку, Хильди твердила себе, что поступает правильно. Девочка по-прежнему чувствовала себя настоящей бунтаркой, но одновременно ей было немного страшно. По Холанду ходили люди с ружьями и бомбами. Она видела их своими глазами.

– Нас никто не узнает, – сказала Хильди своему отражению в зеркале. – И мне надоело быть важной персоной.

Она переплела волосы в две косички, чтобы выглядеть как можно обыкновеннее. Потом собрала по углам побольше пыли – испачкать лицо. После этого забросила нарядную одежду в дальний угол шкафа и отправилась в комнату брата.

По коридору шли ее кузины Харилла и Ирана. Хильди нырнула за огромную фарфоровую вазу. Она слышала, как они заходят к ней в комнату. Харилла говорила:

– Ну что, Хильди, тебе разрешили разорвать помолвку? Не думай, будто… О!

Хильди выскочила из-за вазы и помчалась по коридору так быстро, как могла, несмотря на сапоги.

– Бежим! – крикнула она Йинену. – Харилла нашла покрывало.

– Везде сует свой нос, да? – отозвался тот.

Прокрадываясь к кухне, они услышали, как во дворце поднялась тревога. Сверху слышны были голоса и беготня. Но, похоже, все подумали, что Хильди и Йинена можно будет обнаружить где-то около библиотеки, так что они без труда спрятались от тех, кто бежал в ту сторону. А когда добрались до кухни, то там почти никого не оказалось. Вернее, кто-то насвистывал и гремел посудой, но звуки гулко отдавались в пустоте. Йинен рискнул открыть дверь в кладовку.

– Ты только посмотри! – воскликнул он.

Кладовка была до отказа набита печевом: глазированными пирожными, золотистыми пирогами, заварными булочками, ватрушками, пирогами с мясной и с фруктовыми начинками, пирогами, украшенными цветами и птицами…

– Дай сюда пару вон тех мешков, – скомандовал Йинен. – Пусть все подумают, что мы запаслись едой на неделю.

Они закрыли за собой дверь кладовки и в полутьме стали хватать пироги, которые подворачивались им под руку, набивая ими мешки. Внезапно в коридоре раздались торопливые шаги. Люди прошли сначала в одну сторону, потом в другую. Дожидаясь, пока дорога освободится, Йинен и Хильди съели по пирожку с мясом.

– Похоже, все тихо, – прошептала Хильди. – Идем!

Они стерли с губ сок и крошки и на цыпочках вышли из кладовки. Двери кухни были совсем рядом. Шаги, что слышали Хильди и Йинен, принадлежали Харчаду и его людям. Сам того не подозревая, дядюшка оказал племянникам услугу: солдаты, которым следовало охранять дверь снаружи, стояли навытяжку внутри кухни и вместе с поварятами подобострастно слушали своего господина.

– Вы совершенно уверены, что никто здесь не проходил? – допрашивал Харчад.

– Совершенно уверены, сударь.

– Если кого увидите, приведите ко мне, понятно? Ко мне, а не к графу Харлу, – велел дядя Харчад.

Никто не увидел и не услышал, как Йинен и Хильди на цыпочках прокрались к воротам, открыли маленькую калитку, прорезанную в одной из створок, и выскользнули из дворца со своими мешками.

10

Митт в последний раз глубоко вздохнул, разбежался и вскарабкался на стену.