Дорога ветров

Ноги соскальзывали, дыхания не хватало, пальцы срывались с гладких кирпичей. Правой рукой Митту удалось зацепиться за трещину, а левой – за гребень стены. Потом, хрипя, извиваясь и скользя, он перелез на другую сторону и оказался на собственном заднем дворе, перепуганный шумом, который поднял.

Как странно! Двор уже казался ему незнакомым.

Митт не помнил, чтобы он был таким маленьким и грязным, мишень на стене – настолько дырявой, а каток для белья – таким ржавым. Пробираясь по скользкой земле, мальчик едва мог поверить в то, что, как обычно, сможет долезть до окошка мастерской и открыть задвижку на задней двери. Однако он сунул руку – и холодная задвижка со щелчком ушла вверх у него под пальцами. Митт открыл дверь (петли протяжно скрипнули) и скользнул в сумрачную закопченную мастерскую.

«Надо не забыть разбить окно, – подумал он. – Шумное дело. Жаль. Сделаю в последнюю очередь».

Он прокрался по мастерской и взял ломик. Посмотрел на шкаф с готовыми ружьями: заперт, и с замка свисает печать Холанда. Сундуки с порошками – каждым по отдельности – тоже заперты, и на них тоже печати Холанда. Митт пожалел о том, что Хобин настолько аккуратен.

Придется ломать все, смешивать порох самому и заряды тоже делать.

Спиной он ощутил какое-то тихое, но целенаправленное движение. У Митта заколотилось сердце, а язык вдруг так опух, что еле помещался во рту. Он стремительно обернулся, сжимая влажной рукой ломик. Хобин запирал на засов дверь, которая вела наверх.

– Это ты? – пролепетал Митт.

Его охватило холодное отчаяние. Все пошло не так. Хобин должен быть на Высокой мельнице, а он здесь, и к тому же в нарядном костюме, словно и не ходил на прогулку.

Хобин кивнул:

– Я надеялся, что ты объявишься. Вижу, что немного все-таки соображаешь.

Он неспешно пошел через мастерскую, еще более суровый и серьезный, чем обычно. Мальчик невольно попятился, хотя и осознавал, что будет отрезан от черного хода. Так и получилось. Отчим встал у заднего окна, и Митт понял, что тот все рассчитал.

– Но ты же ушел… – проговорил мальчик. – С Хамом…

– И вернулся, – ответил Хобин. – Без него.

– А… – Митт резко ткнул ломиком в сторону потолка. – Моя мать. Она дома?

Хобин покачал головой.

– Она у Сириоля, кажется. Лучше мы ее в это впутывать не будем. Митт, каким я должен быть дураком, чтобы дать себя провести такому, как Хам? И чего ты хотел добиться?

Митт судорожно сглотнул:

– Я… я пришел за ружьем. И собирался сделать так, чтобы казалось, будто тут были воры. Честно, Хобин, я не хотел, чтобы у тебя были неприятности.

– Нет, я имел в виду – там, на берегу, – пояснил отчим.

– О! – отозвался Митт.

– Ты действительно считал меня дураком, да? Я могу оценить количество моего пороха с точностью до крупинки. Я знал, что ты его берешь, но мне и в голову не приходило, как именно ты им воспользуешься. А кто застрелил графа? Еще один из твоих драгоценных рыбаков?

– Не знаю. Кто-то не наш, наверное. Хобин, – попросил Митт, – разреши мне взять ружье. А потом я уйду и больше никогда тебя не потревожу. Пожалуйста. Все пошло не так.

– Я видел, как оно шло не так, – отозвался Хобин. – Когда ты кинул свою хлопушку, я был рядом с тобой. И тебе повезло, что тебя не поймали после того, как Навис ее отбросил. Потом я уже ничего не мог сделать – только надеялся, что у тебя хватит ума не рассчитывать на то, что эти рыбаки помогут тебе скрыться. Потому что у тебя по-настоящему крупные неприятности. И это не смешно. На этот раз.

– Знаю! – воскликнул Митт. – Я знаю! Завтра сюда придут шпионы и начнут про меня спрашивать…

– Завтра? – переспросил Хобин. – Ты, должно быть, шутишь! Они будут здесь уже вечером. К тому времени они сообразят, что графа застрелили из моего оружия!

– Из твоего?! А откуда ты знаешь?

Митту хотелось, чтобы Хобин отошел от задней двери. Он чувствовал себя загнанным в тупик.

– Только мое могло столь метко выстрелить с такого расстояния, – пояснил Хобин. – И оно стреляло в первый раз. Теперь ты понимаешь, почему я стараюсь быть в хороших отношениях с инспекторами по оружию? Или ты именно на это рассчитывал?

– Нет, ничуть, – подавленно ответил Митт. – А как ты думаешь, зачем я напустил на тебя Хама? И вообще, что ты сделал с Хамом?

– Да ничего, просто улизнул от него. Он человек недалекий: должно быть, до сих пор бродит кругами по Флейту и ищет меня. Нет, я не знал, что́ ты задумал, но не мог не злиться из-за Хама. Я его вижу насквозь – лучше, чем через это стекло. – Хобин указал на грязное оконце и наконец отошел от задней двери.

Митт прикидывал расстояние до нее и пытался решить, не стоит ли ему к ней рвануть, но тут Хобин спросил:

– А что ты собирался сделать после того, как украдешь ружье?

Митт услышал звон ключей и, обернувшись, увидел, что отчим отпирает шкаф с ружьями. Он едва верил глазам. Мальчик понимал, насколько тот рискует.

– Уйти на Флейт. Послушай, я правда не хочу, чтобы у тебя были неприятности. Пусть это выглядит так, будто я его украл.

Хобин посмотрел на него через плечо, словно его это позабавило.