Дорога ветров

– Не могу, – отозвалась Хильди напряженно и монотонно. – Дядя Харчад мертв. И половина наших двоюродных братьев и сестер – тоже.

– Ну и что? Туда им и дорога, если хочешь знать мое мнение, – ответил Митт.

– Дядя Харл – убийца, – заявила Хильди. – Он не лучше Ала.

– Ну так ты это и раньше знала, – напомнил ей Митт. – И тогда это не отбивало у тебя аппетита.

– Да, Хильди, поешь, – поддержал его Йинен.

– Неужели вы не понимаете? – воскликнула Хильди. – Дядя Харл, наверное, убил и нашего отца. – По ее узким щекам медленно покатились две слезинки. – А поскольку мы сбежали раньше, то все думают, что он с нами.

Йинен с ужасом посмотрел на Митта. Тот вздохнул – не без досады: у него и своих неприятностей вполне достаточно, и новые беды ему не нужны. Размышляя вслух, он произнес:

– Мне все время казалось, что в вашем рассказе о побеге из дворца что-то не так. Похоже, ваш дядя Харчад собирался и вас убить.

– Ты хочешь сказать, что когда те солдаты в Западном затоне в нас стреляли, то не потому, что приняли нас за тебя, а потому, что дядя Харчад приказал им нас задержать? – спросил Йинен.

Митт кивнул.

– Вполне может быть. Харчад или Харл. Если хотите знать, то, по-моему, вам тогда крупно повезло.

– Повезло! – воскликнула Хильди. – Ничего себе везение: отец, скорее всего, убит, а Ал собирается продать нас дяде Харлу! – Теперь слезы уже струились у нее по щекам. – Литар – идиот! – добавила она. – А я так хвасталась! Никакого везения вообще нет. Жизнь отвратительная. Я все ненавижу! И наверное, всегда ненавидела.

– Тебе нравилось ходить на «Дороге ветров», – возразил Йинен, обидевшись.

– С двумя убийцами на борту, – отозвалась Хильди, – и прямо в плен!

Она опустила голову на светлый дубовый стол и жалобно заплакала.

Митт оскорбился.

– Прекрати! – потребовал он. – Если бы мне не нужно было скрыться, ты бы сейчас уже лежала в Холанде мертвая, и ты прекрасно это знаешь. Йинену хуже, чем тебе, а он не плачет. Это значит только, что нам надо отсюда убежать и пробираться на Север. Так что прекрати плакать и ешь!

Обрызгав столешницу слезами, Хильди подняла голову и возмущенно воззрилась на Митта.

– Ты мне отвратительнее всех на свете! – заявила она. – Даже Ал лучше.

Она схватила кисть винограда и стала жевать, не замечая вкуса.

– А как нам убежать? – встревоженно спросил Йинен.

Митт встал и проверил дверь. Она оказалась заперта.

Несколько смутившись, он посмотрел на зарешеченные окна. Почему-то мальчик не ожидал, что островитянки их запрут.

– Решетки чугунные, – доложил Йинен.

– Конечно, дурачок! – фыркнула Хильди. – Это же детская. Решетки стоят для того, чтобы дети не выпали.

Пока девочка ела виноград, она поняла, насколько сильно проголодалась. Теперь Хильди накинулась на остывшую рыбу.

– Боги! – проговорила она, не переставая жевать. – Меня не запирали в детской уже… давно.

Йинен и Митт оставили ее подкрепляться, а сами пошли посмотреть на окна. Они разглядели материк у самой линии горизонта и галечную насыпь, ведущую к причалам от особняка Литара. Вдоль нее, уткнувшись носами в гальку, стояли небольшие лодки. Сразу под окнами располагался внутренний двор, ворота которого выходили на насыпь. Во дворе толпился народ, и по насыпи тоже все время кто-то ходил.

– Да, мы могли бы спуститься, – прикинул Йинен. – Из соседнего окна. Там есть водосток, который проходит до самого двора. Подождем, пока народа станет меньше, и попробуем.

Митт осторожно открыл окно над водостоком и проверил, может ли он просунуть голову между прутьями решетки. Оказалось, что с трудом, но может. А он по опыту знал, что где проходит его голова, проходит и все туловище, если повернуться боком. Поскольку он больше Йинена, значит Йинен определенно здесь пролезет. Вероятно, и Хильди тоже. Так что они устроились ждать, пока толпа не рассосется.

Подходящий момент наступил спустя час. Митт просунул голову сквозь решетку, развернул плечи и оттолкнулся ногами. Ему еле-еле удалось протиснуться. Он решил, что, наверное, вырос. Живот пролез не сразу. К тому времени, когда Митт наконец выбрался на карниз, ему уже казалось, что он оттянул себе живот до колен. Подросток повернулся, держась за решетку, чтобы помочь вылезти Йинену и Хильди.

Но Йинен пролезть сквозь решетку не смог. Он был слишком упитанный. Плечи у него оказались чересчур толстыми. Он отталкивался, извивался и протискивался, а Митт с риском для себя тащил его наружу, но все оказалось бесполезно. Поцарапанному и расстроенному Йинену пришлось отступить. С Хильди все было еще хуже. Она оказалась крупнее Митта во всем, и даже голову просунуть не смогла. Они с Йиненом понуро стояли у окна, а Митт скорчился снаружи. От напряжения у него болели колени, было ужасно неудобно, ему казалось, что он слишком заметен. А главное, непонятно, что делать теперь.

– Мне залезать обратно или как? – сердито спросил Митт.

– А ты не мог бы спуститься, зайти в дом и отпереть дверь, чтобы… – начал Йинен.

– О боги! – воскликнула Хильди. – Там отец! Смотрите!

Лицо у нее покраснело, и, похоже, она готова была снова расплакаться.