Дорога ветров

С этими словами Хильди подошла к двери и оказалась в ослепительно-оранжевом солнечном свете. Во дворе стоял бык. Это было огромное животное, казавшееся в заходящем солнце почти красным. Во всем его теле ощущалась сила: в каждой крепкой ноге, и от хвоста с кисточкой, и узкого крупа до широченных плеч и треугольной головы. Казалось, он свободно ходит по двору: никто за ним не присматривал. Хильди остановилась как вкопанная и воззрилась на быка. А бык поднял голову с двумя опасными рогами над густыми завитками каштановой челки и уставился на Хильди. Той совсем не понравилось выражение его огромных красных глаз. Она растерянно повернулась к Лалле.

Яркое закатное солнце ослепило ее, но Лалла вдруг словно выросла. Сквозь пелену волосы ее показались Хильди не седыми, а рыжими или каштановыми. Но прежний напевный голос островитянки произнес:

– Я задала вам всего два вопроса. Вернетесь ли вы снова на острова и доверитесь ли Алхаммитту?

Хильди почувствовала, как сотрясается земля под приближающимся к ним быком. Это нечестно, что Либби Бражка пытается ее напугать.

– А что будет, если я отвечу на эти вопросы «нет»? – вызывающе спросила Хильди.

Дама, стоявшая в сумраке, похоже, немного удивилась:

– Ничего. Вы уйдете с миром и будете спокойно жить.

И тут Хильди почувствовала, что ей важно правдиво ответить на оба вопроса. Она стояла, задумавшись, а бык крутил хвостом и тяжело расхаживал на солнце.

– Да, я хочу снова сюда вернуться, – сказала она наконец. Это-то было легко. – И… и наверное, на самом деле я все-таки доверяю Митту. Я доверяла ему во время шторма. Просто когда я злюсь, я замечаю, какие мы разные, но, наверное, это не одно и то же. Правда?

Она обернулась к Либби Бражке, чтобы получить ответ, но рядом никого не оказалось. Каменная комната была пустой. Потрясенная Хильди выглянула на двор. Он тоже был пуст.

– Значит, я ответила неправильно? – встревожилась девочка.

Ее одинокий голос эхом разнесся по комнате.

Поскольку здесь делать было нечего, Хильди вышла на теплый солнечный двор и прошла к открытым воротам. Там ее встретил влажный запах островов. Море набегало на галечную насыпь мириадами крошечных волн, заставляя ожидавшую гребную шлюпку утыкаться носом в камни.

Когда под ногами Хильди захрустела галька, Рисс встал в шлюпке и тепло ей улыбнулся:

– Вы доверитесь лодке и сядете в нее, малышка? Мы поплывем к вашему кораблю.

У Рисса за спиной, там, где было глубоко, стояла «Дорога ветров», ожидавшая на полпути между насыпью и материком. Хильди видела, как яхта плавно покачивается на волнах. Она радостно улыбнулась Риссу.

– Кажется, – сказала она, скидывая туфли на гальке и подтыкая свое островное платье, чтобы оно не намокло, – я только что разговаривала с Либби Бражкой.

– Мы здесь этим именем не пользуемся, – отозвался Рисс. – Ее зовут Той, Которая Воздвигла Острова.

19

Ал бросил Митта в комнату, которая, скорее всего, служила кладовой, а сам пошел заниматься Нависом. В маленьком каменном чулане было только одно окошко, под самым потолком, такое маленькое, что в него было не протиснуться даже Митту. Мальчик сидел, заложив руки за голову, гневно уставившись на окошко, и всем сердцем ненавидел Нависа. Все беды из-за него. У Митта было такое чувство, что на этот раз Навис не отпихнул бомбу, а ударил по зубам его самого. А ведь Митт хотел помочь!

– Больше никогда ничего не стану делать для этой компании! – пообещал он себе и погрузился в долгие и яростные мечты о том, что сделает с Нависом.

Мальчик воображал себя знаменитым бунтарем, объявленным вне закона, за спиной у которого стоит несколько сотен закаленных боями товарищей. И он представил, как покоряет город, полный перепуганных лордов, и приказывает всем им сдаться. И они выходят – и среди них Навис, съежившиеся Харчады, трясущиеся Хадды, десятки Хильди и несколько испуганных Йиненов. И все они понурили голову и идут, шаркая ногами, как шли через Холанд те северяне. И Митт приказывает их всех убить, а Нависа оставляет напоследок, для поистине страшной казни.

Это оказалось очень интересно. Уже много лет Митт был слишком занят – времени на грезы не оставалось. Лишь теперь он обнаружил, что ему чего-то не хватало. Он снова прокрутил в голове эту историю, только город сделал крупнее, а себя – еще более великим и безжалостным. Он понял, что действительно способен стать таким бунтарем, и сильно себя зауважал. Мальчик повторил эту историю в третий раз и покорил весь Южный Дейлмарк, безжалостно преследуя Нависа, пока наконец не поймал его.

Он как раз убивал Нависа – очень медленно, – когда вернулся Ал. Мальчик вскочил и попятился в дальний угол тесной комнатушки. Лицо Ала было в высшей степени невыразительным и противным. Поскольку сам Митт думал о том, что сделает с Нависом, он очень хорошо понял, какую боль ему может причинить Ал – если захочет.

Но Ал только привалился к двери и стал рассматривать пленника.

– Ты мне очень мешаешь, – в итоге произнес он. – И я собираюсь быстро от тебя избавиться. Сколько людей знает, где ты?