Дорога ветров

Звуки свирели показались Йинену сладкими и капризными: то они выводили нежную песню, то безумную плясовую. Из-за воплей Бенса ему не удавалось как следует расслышать мелодию.

– Вот бы он утихомирился! – пожаловался он Навису.

Время от времени Бенс погружался в досадливое молчание. И каждый раз музыка доносилась с другой стороны. Ал передергивал плечами, словно песня свирели вызывала у него зуд.

– Хоть бы они прекратили свое горелое дудение! Зачем они это делают?

– Никто этого не делает, – удивленно ответил Литар. – Так просто порой бывает. Всегда на закате, примерно во время ужина. А не поужинать ли и нам?

– Если вам угодно, – проворчал Ал.

Стюард Бенса принес им холодное мясо, фрукты и вино. Ал почти не ел, но вина пил много. Остальные ужинали, слушали крики Бенса, а в перерывах между ними – свирель. Потом слуга убрал со стола, но они все еще плыли между островами, и свирель все играла.

Митт тоже услышал мелодию, пока шел вниз по склону Святого острова, иногда пускаясь бегом на крутых отрезках тропы. Казалось, звук исходит из сердца острова у него под ногами. Более свободной и радостной музыки он никогда в жизни не слышал. Митту было так весело и спокойно, что он запел бы, если б не боялся испортить музыку.

Но когда он преодолел последний спуск и оказался на галечном берегу, где в вечерней дымке увидел огибающую Высокий Тросс «Дорогу ветров», он чуть было снова не отчаялся.

– Они убежали! Уплыли, а меня бросили! – вскрикнул он. – «Дорога ветров»! Эй, на борту! «Дорога ветров»!

И он прыгал, махал руками и кричал, хоть и понимал, что они уже слишком далеко.

Вдруг между Святым островом и Оммерном поднялась волна и стремительно понеслась к берегу, на котором стоял Митт. Это было невиданное зрелище: одинокая волна, взметнувшаяся ни с того ни с сего… Митт затих и ошеломленно уставился на нее. Высокий водяной холм подкатился к берегу и с грохотом обрушился на гальку водопадом белой пены и скрипом камушков. Митт поспешно отскочил в сторону – и увидел, что белоснежный гребень волны замер высоко у него над головой. Мальчик вдруг обнаружил, что смотрит на одного из чудесных белых коней шторма.

– Спасибо, Аммет! – крикнул Митт с несколько нервным смехом.

Он ездил верхом всего один раз, когда был совсем маленьким, да и то на смирной фермерской лошадке. Митт неуверенно двинулся к коню. Тот опустил голову и дохнул на мальчика солеными брызгами.

Митт с опаской ухватился за жесткую влажную гриву (коню это, похоже, не очень-то понравилось) и стал забираться на скользкую спину чудесного жеребца. Конь тряс головой, передергивал под Миттом шкурой, но сбрасывать его не пытался.

– Ты можешь догнать вон ту яхту? – спросил у него Митт.

Конь прыгнул вперед, подбросил его, встряхнул, а потом… Потом он помчался вперед, легко и плавно. Митт обнаружил, что они несутся прямо по морю, разбрасывая брызги. Он обхватил коня за шею. Под кожей животного играли крепкие мышцы, и она казалась одновременно и холодной, и теплой, словно жаркий день на высокой горе. Брызги сыпались Митту на лицо, под ним проносилась темная вода. Он мог смотреть на это только вполглаза. Он попытался разглядеть «Дорогу ветров», но яхта скрылась за Уиттесом. Уиттес был впереди… Почти рядом… Внизу…

Жеребец проскакал прямо через остров, не замедляя бега. Единственным отличием было то, что его копыта раскатисто пробарабанили по дерну, а в лицо Митту вместо морской воды полетела трава. Он заметил несколько человек, которые прикрывали ладонью глаза, чтобы рассмотреть всадника на фоне яркого солнца. Но никто из них не казался особенно удивленным.

– Наверное, тут постоянно происходит что-нибудь необычное, – с трудом выговорил Митт, обращаясь к коню, который снова затопотал по морю.

На фоне стука копыт снова стала слышна песня свирели, дикая и необузданная. А потом эти звуки сменились шумом воды: конь словно выплескивал из моря мокрый закат. В его сиянии Митт едва успел вовремя заметить палубу «Дороги ветров» – она оказалась почти под ним в тот миг, когда конь растворился в волне серой пенной воды.

Хильди еле-еле успела обернуться. Она увидела улыбку Рисса, кипение спадающей воды и ноги Митта, приземляющиеся на крышу надстройки.

– Ты же умер! – Девочка была потрясена.

Это не было похоже на приветливую встречу.

– Я еще не привидение, – грубовато отрезал Митт. – Где Йинен?

– С отцом и Алом на «Пшеничном снопе», – горестно пожаловалась Хильди. – Он везет их обратно в Холанд. И они отплыли уже очень давно.

– Ах вот оно что… – отозвался Митт.

Он собирался сказать, что ему очень жаль, и выкинуть мысли об отце и брате Хильди из головы, но тут заметил понимающую улыбку Рисса.

– «Пшеничный сноп» будет между Йеддерсеем и последним островом, – произнес матрос. – Дженро об этом позаботится. Они подождут, пока солнце не сядет и свирель не смолкнет. Тогда они поймут, что вас не будет.

– О! – воскликнул Митт.