Дорога ввысь. Новые сокровища старых страниц. №4

- Да, мастер, на каждого приходится по лошади, и еще есть несколько коней, которых они где-то своровали. Лошади тяжело нагружены мешками и коробками. И у всадников черные, как смоль, волосы, остроконечные бороды и смуглая кожа.

- Испанцы - всадники дона Фредерико! - пробормотал Боргерс. - Но как тебе удалось так близко подойти к ним, что ты можешь описать их так точно?

- Да я подошел к ним на двадцать шагов. Я слышал каждое слово, но ничего не смог понять из их тарабарщины.

- Были у них мушкеты?

- Нет, мастер, но я насчитал у них столько коней, сколько солдат, и у большинства из всадников есть пистолеты и кинжалы, а на ремнях висят длинные, прямые шпаги.

Хозяин Боргерсвийка, как всегда, когда он что-либо серьезно обдумывал, несколько раз потер рукой свой широкий лоб. После этого он принял решение.

- Марк, - сказал он пастушку. - Иди в дом, обед уже готов, ты ведь голоден. Но если тебя спросят, заметил ли ты по дороге что-либо особенное, то говори, что ты мне уже все рассказал. Будет лучше, если мы поедим спокойно. Договорились, Марк? Ничего не выдавай!

Пастушок серьезно кивнул и последовал за хозяином к обеденному столу.

Эльза спросила с любопытством:

- По дороге ты ничего не видел, кроме диких голубей и уток, и никого не слышал, кроме кукушки или...?

Но Марк жевал с полным ртом и сделал вид, как будто совсем не слышал вопроса. Эльза спросила еще раз. И она получила от Марка ответ, о котором просил Арне Боргерс. Все с беспокойством поглядели на хозяина. Но он продолжал спокойно есть и сослался на то, что они должны поторопиться, иначе непогода разразится прежде, чем они достигнут Алкмаара.

И лишь Марк понял двойной смысл этих слов. Обед закончился в молчании.

Едва закончился обед, как Арне Боргерс достал толстую домашнюю Библию, спрятанную между бревнами. Он полистал немного, нашел то, что искал, и начал читать:

- Боже! Не промолчи, не безмолвствуй, и не оставайся в покое, Боже! Ибо вот, враги Твои шумят, и ненавидящие Тебя подняли голову. Против народа Твоего составили коварный умысел, и совещаются против хранимых Тобою. Боже мой! Да будут они, как пыль в вихре, как солома перед ветром. Исполни лица их бесчестием, чтобы они взыскали имя Твое. Господи! Да постыдятся и смутятся на веки, да посрамятся и погибнут. И да познают, что Ты, Которого одного имя - Господь, Всевышний над всею землею".

Хозяин Боргерсвийка закрыл Библию и снова спрятал ее, так как хранение Библии наказывалось в то время в этой стране смертной казнью. Потом все, сидящие за столом, сложили руки, и Арне Боргерс начал читать молитву. После этого его товарищи начали отодвигать скамью для того, чтобы встать, но хозяин попросил всех посидеть еще немного.

- Марк принес плохое известие, но я не хотел вам об этом говорить раньше, чем мы поедим.

Было жарко, невыносимо жарко, а в комнате стояла мертвая тишина. На улице не шевелился ни один листочек, а ласточки, вместо того, чтобы взвиваться в небо, летали почти у самой земли, как будто они искали защиты от опасностей природы.

- Плохое известие? - спросили мать Сюзанна и Эльза одновременно, и краска сошла у них с лица. Все напряженно глядели на хозяина. В нескольких словах рассказал он о том, что увидел Марк. Он не допускал никаких сомнений в том, что положение было действительно опасным, и что нельзя было надеяться на то, что испанцы не обнаружат двор.

- Но, Арне, - спросила мать Сюзанна, - не нужно ли нам немедленно погрузить все самое необходимое в повозку и отправиться прежде, чем сюда придут испанцы?

- На это мы не можем решиться. Еще издалека они услышат стук подков лошадей и скрип колес. Если бы в каналах было достаточно воды, то все было бы гораздо проще, тогда вы обе, ты и Эльза, могли бы под защитой Марка укрыться на лодке. Но сейчас нам не остается ничего другого, как ждать, обнаружат они нас или нет, - а там защищать нашу жизнь.

Арне Боргерс замолчал, пристально глядя перед собой. Никто не мог ничего выразить. И все молча принялись готовиться к обороне усадьбы. Изнутри заперли тяжелые ставни, так что снаружи их можно было лишь с трудом взломать. Скот, даже гуси и куры, был заведен в хлев с тем, чтобы шум не привлек внимание солдат. После того, как ворота сарая и хлева были наконец-то укреплены так же, как в доме, Арне Боргере решил, что сделано все, что было в их силах для того, чтобы в случае нападения защищаться как можно дольше.

Время проходило, и хотя обитатели Боргерсвийка часто высматривали дорогу через открытую верхнюю часть двери и прислушивались, но не замечали ничего, что выдавало бы приближение всадников. И снова Марк высунулся из двери в то время, как все остальные с бьющимися сердцами стояли за его спиной. Никто не произносил ни слова. И тут все одновременно издали услышали шум, напоминающий тихий перекат.

- Может быть, это гром, отец? - спросила Эльза с побледневшими губами; но отец, бывший сам когда-то солдатом, отрицательно покачал головой. Он растерянно обернулся и проговорил:

- Испанцы едут. Это всадники с повозками. Они скачут рысью.