Дорога ввысь. Новые сокровища старых страниц. №4

Спустя полчаса Рольф и Марк, а с ними еще пять товарищей, отправились в Ридланд. Ночное небо после грозы было звездным, луна сияла так ярко, что они могли продвигаться довольно быстро. Еще до восхода солнца эта скорбная работа была сделана. Арне, Сюзанна и Эльза Боргерс вместе с обоими товарищами - Яном и Юром - были похоронены недалеко от поместья под раскидистым каштаном.

Рольф заметил, что испанцы уже похоронили своих погибших. Недалеко от ворот возвышался свежий могильный холм с простым деревянным крестом, покрытый зелеными ветками.

Сердце молодого геза было наполнено горечью. Прежде, чем они тихо покинули Боргерсвийк, чтобы вернуться в лагерь, он повернулся к Марку и сказал сурово:

- Марк, то, что здесь случилось, мы не забудем никогда, никогда, слышишь!

★ ★ ★

Более года прошло с той ночи, когда были похоронены жители Боргерсвийка, и все это время Рольф был в море. Днем и ночью бороздили гезы море, и в их диком, необузданном пиратстве не наступило просветления. Несмотря на огромные усилия, принцу Оранскому до сих пор не удалось найти настоящего командующего флотом, который смог бы сплотить флот и навести настоящую военную дисциплину, ведь только с ее помощью можно было бы удержать испанцев от дальнейших захватов.

Принц назначил опытного моряка Вильгельма фон Дольхейка адмиралом. Несмотря на категорический запрет, пираты продолжали нападать на суда нейтральных стран, его гезы грабили богато нагруженные торговые суда там, где они встречались им на пути. Среди капитанов кораблей гезов было лишь несколько человек, у которых не было иной цели, как сражаться против испанцев и мстить за принесенную родине скорбь.

К этим немногим принадлежал и капитан Рольф Эльбертс. Вскоре после осады и освобождения Алк-маара он был назначен капитаном „Дракона", и в многочисленных сражениях показал, что является представителем подлинной морской державы. Спокойно и уверенно держался он в самый сильный шторм и лучше всех справлялся с парусами, и в то же время он был известен как отважный боец в драке один на один. В море он чувствовал себя в своей стихии, а на палубе корабля была его настоящая родина.

Большую часть времени Марк сидел на марсе „Дракона", высоко над палубой, и высматривал испанские флаги. Он очень быстро привык к жизни на судне. Едва раскрыв глаза утром, Марк начинал неустанно практиковаться во всевозможных морских делах, и уже через несколько недель даже шустрые юнги едва успевали за ним, когда он взбирался по раскачивающимся вантам. К команде он также быстро нашел подход. Моряки, которые поначалу подшучивали над ним и называли сухопутной крысой, вскоре начали его уважать. Он не воспринимал их насмешки болезненно и даже на каждое двусмысленное насмешливое слово отвечал забавной готовностью, что в большинстве случаев вызывало смех.

Скоро Марк познал всю тяжесть морской жизни гезов, но его также захватила и дикая жажда борьбы, свойственная гезам. И когда он впервые увидел за креплениями и вантами смуглые лица испанских завоевателей, в нем сразу всплыло воспоминание об убитых жителях Боргерсвийка, и от ярости он задрожал до кончиков пальцев. Он дрался так же отчаянно, как и все остальные мужчины, но когда сражение закончилось, испанцы были побеждены, то он отвернулся - он не мог смотреть, как побежденных добивали и выбрасывали за борт.

Капитан Рольф Эльбертс в присутствии всей команды похлопал Марка по плечу и сказал:

. - Марк, ты держался храбро! Ты показал, что ты не забыл того, что случилось в Ридланде!

Но Марк посмотрел на капитана гезов необыкновенно большими, печальными глазами и не ответил ни слова. Это бросилось в глаза и боцману Лоббе Вулькеме, которому было доверено обучение Марка морскому делу. Именно он спас мальчика во время сражения с испанской командой от верной гибели от вражеского копья.

- Марк, - сказал суровый боцман мальчику, когда однажды вечером они стояли вместе на верхней палубе и осматривали повреждения от прошедших сражений. - Марк, сегодня днем ты был не совсем согласен с капитаном; когда я поглядел на тебя, ты совсем по-другому думал об этом.

- Да, это так, боцман, - откровенно признался Марк. И немного помедлив, он пояснил: - В Боргерсвийке жена мастера наставляла меня слову Божиему... То, что она мне говорила, боцман, я никогда не забуду, и не хочу этого забыть. Это неправильно -так убивать беззащитных людей, даже если они испанцы.

- Ну ты и чудак, Марк, - прогудел Лоббе Вуль-кема, - если бы я сегодня собственными глазами не видел, что ты не трус, то я бы посоветовал капитану отдать тебя в монахи в монастырь, чем обучать на „Драконе" боцманскому делу.

Но Марк не слушал больше Лоббе. Все свое внимание он обратил на руки боцмана, который обучал его завязыванию канатных узлов. Старый морской волк про себя удивлялся, с какой ловкостью овладевал он этим тяжелым искусством.

И теперь, когда он пробыл на корабле более года и был принят в экипаж, ни боцман Лоббе, ни капитан Эльбертс, ни все остальные члены команды „Дракона" не хотели бы его потерять.