Дорога ввысь. Новые сокровища старых страниц. №5

- Ты меня бить! Если бы ты не женщина, я тоже хотеть тебя бить! Ты злая, злая, злая! - И за этими словами последовала вспышка гнева. Причем он выкрикивал свои ругательства на родном языке, совсем забыв о том, что Мария не могла понять ни слова.

- О, - он вдруг опустил руки, - я обещал господину Айхману больше не говорить злых слов, и вот...

- Господин Айхман, господин Айхман! - передразнила его Мария. - Господин Айхман здесь, господин Айхман там! Так беги же к нему быстрее и все ему расскажи! Я не хочу, чтобы ты здесь оставался! Ну же, вон отсюда!

- Мия, это неправда! Ты не хотеть, чтобы я уходить!

- Ну, разумеется, я хочу этого. Я все время твержу тебе об этом. Убирайся же, или на улице для тебя слишком холодно? Может, ты немного боишься метели и темноты?

- Нет, я не боюсь ветра, я боюсь тебя! Ты действительно хотеть, чтобы я никогда, никогда не возвращаться?

- Никогда! Если только... ты готов промолчать о Бэзль...

- Нет, я не могу.

- Вон отсюда, предатель! Вон, вон! Не то я изобью тебя до полусмерти, негодяй, неблагодарный бродяга!

- Что это ты собрался сделать? - прошипела Мария и преградила ему путь.

- Поцеловать Бэзль и попрощаться.

- Дверь там! - закричала она. - Мое терпение лопнуло! Я сейчас поколочу тебя, цыганенок! - Выкрикивая эти слова, она закрыла глаза, так как не отваживалась посмотреть на Джузеппе. Это было просто немыслимо, чтобы он ушел и чтобы она и в самом деле навсегда его потеряла!

Потом она услышала, как открылась и закрылась дверь, заскрипела лестница. Ее сердце билось так сильно, словно хотело разорваться на части. Может, он изменил свое решение, на что она втайне надеялась? Она напряженно прислушалась, не возвращается ли он.

Затем она тихо открыла дверь, вышла в коридор и стала прислушиваться к тому, что происходило внизу. Но все было тихо. На чердаке завывал ветер и через дырявую крышу падал снег. Она вздрогнула от холода. Колокол на ближайшей колокольне пробил полночь. Джузеппе! Где в такую ночь он найдет себе кров? Она снова поднялась на верхнюю ступеньку и прислушалась. Может быть, он и не выходил из дома, а спрятался на одной из нижних площадок? В этом старом доме было достаточно укромных уголков.

- Зепперль! - позвала она. - Зепперль! - Но не услышала ничего, кроме завывания ветра. Тогда она вернулась в комнату, взяла лампу, убедилась, что Бэзль спит, и быстро спустилась по лестнице.

- Зепперль! Зепперль! - звала она снова и снова. Она осветила каждый угол, каждый закуток и, наконец, подошла к входной двери. Несколько мгновений она стояла там, задумавшись. Может быть, он пошел к фрау Лоренц? Но уже было очень поздно, и как бы Джузеппе объяснил, почему он ушел из дома? Но где же он был в такой страшный холод?

Мария открыла входную дверь. Она была в ситцевом платье, и порыв ледяного пронизывающего ветра тут же пробрал ее до самых костей. Она задрожала от холода. Но потом побежала по улице. Снова и снова кричала она: „Зепперль! Зепперль!" Она пробежала по многим улицам и переулкам и заглядывала в каждый угол, в открытые ворота и подъезды, в гаражи и каретные сараи. Наконец, уставшая несчастная, она отправилась домой.

Джузеппе уже давно нашел себе кров. На новостройке, которая стояла еще в лесах и окна которой были открыты, он свернулся калачиком под чаном для воды. Сначала он подумывал о том, чтобы переночевать в конторе Галлера, от которой у него был ключ. Но он сразу же отбросил эту мысль; он боялся, что Галлер может заметить это и начнет задавать ему неприятные вопросы.

- Здесь я отлично высплюсь, - уговаривал он сам себя, - Но мой прекрасный костюм, каким грязным он будет!

Он снял куртку, вывернул ее наизнанку и снова надел, не заботясь о том, что она насквозь промокла. Когда он уже начал засыпать, он вдруг испуганно вскочил. Молоко для Бэзль! Мия не сможет завтра купить молоко, потому что он забыл отдать ей свое жалованье за день! Он решил, что утром подсунет деньги под дверь квартиры. Затем он свернулся калачиком и заснул.

Уже светало, когда Джузеппе проснулся. На сердце у него было уже не так тяжело. Через незакрытые окна он увидел небо, на котором еще мерцали звезды. „Я скажу Ему о своем горе, и Он поможет мне“, - утешился он.

- Дорогой Господь Иисус на небесах, я в большой беде, приди, помоги мне! Мия и мать Бэзль - обе хотят ребенка, и я хочу поступить правильно, как Ты требуешь. Но я не знаю, что делать. Теперь я принесу деньги для Бэзль, и потом Ты должен помочь мне снова!

Вскоре он дошел до Винкельштрассе и тихо поднялся по ветхой деревянной лестнице. Свои деньги он осторожно подсунул под входную дверь. Он услышал голосок проснувшейся Бэзль, Мария же, видимо, еще спала. В нерешительности он оглянулся на дверь. Затем все же сделал над собой усилие и осторожно выскользнул из дома.

- Ах, Джузеппе, где это ты был? Как ты выглядишь? - спросил Галлер, когда спустя два часа мальчик вошел в контору с посиневшими от холода руками и бледным лицом. - Да ты же совсем окоченел! Ты болен? Идем, сначала хорошенько отогрейся, прежде чем идти в город.