Дорога ввысь. Новые сокровища старых страниц. №5

- Ханклих? - удивился Ганс.

- Да, вы еще не знаете, что это такое! Это что-то наподобие лепешки, испеченной с яйцами и маслом. Она вам придется по вкусу! - добавила жена лесничего.

Теперь лошади рысью бежали через ворота высокой ограды, которая огораживала поля, и вот они были в деревне. В ней были красивые широкие улицы, а дома, фасады которых были обращены в сторону улицы, выглядели большими и внушительными. Почти у каждого дома стояли амбар, хлев и навесы, все вместе они составляли усадьбу. Рядом с высокими каменными воротами перед въездом находились еще одни, маленькие, используемые пешеходами.

С усердием мальчики читали изречения на фасадах домов. На одном было написано:

Как много работы, трудов и забот

Стоит такой дом из камня!

Только с вечера до утра Может хозяин находиться внутри него. Отдохнет же от земной работы Он лишь у Господа, в небесном доме.

На другом они прочитали:

Устремления и мечты многих

Направлены лишь на земные блага. Получив их, они ложатся и умирают. О Боже, заставь нас

Стремиться прежде всего к вечному.

Вот они миновали церковь, величественно возвышавшуюся над местностью и напоминавшую крепостной бастион, внутри которого находились также школа и дом священника.

- У нас есть церковь-крепость, - сказал лесничий, -она относится еще к временам турецких войн, когда люди таким вот способом укрывались от врагов.

На улицах было видно мало людей, а мужчин почти совсем не было.

- Я уже вам говорила, сейчас время уборки урожая, - заметила фрау Мария. - Все люди здесь отправляются на поле в одно и то же время. Местный начальник объявляет день, когда надо начинать уборку; потом пастор оповещает об этом с церковной кафедры и молится Богу о ниспослании хорошей погоды, в следующие дни люди выходят рано утром в поле и поют во славу Господа прекрасную утреннюю песню. Когда звонит вечерний колокол, они возвращаются домой, и потом вы можете услышать, как они поют „Возблагодарим же Господа" или „Все леса отдыхают".

- Разве все люди здесь такие набожные? - спросил удивленно Ганс.

- Да, - ответил лесничий, - слава Богу, что несмотря ни на что, мы сохранили нашу веру! Благочестие состоит не только в том, чтобы по воскресеньям посещать богослужения или произносить молитвы. Нет, это прочное доверие Господу, нашему Отцу во Иисусе Христе, и в то же время радостная благодарность за Его несказанный дар, а также за всю ту помощь, любовь и верность, которые Он нам оказывает. Это доверие накладывает отпечаток на всю жизнь жителей этой деревни, на работу и на отдых. Вы это и сами заметите.

Повозка повернула за угол, а затем остановилась у зажиточного двора. И его фасад тоже украшала надпись:

Я отважился на это -

И это свершилось,

Дом построен и покрыт крышей.

Бог помог мне во всем;

А теперь Его око защищает дом и днем, и ночью.

- Это наш дом! А рядом стоит старый, в нем живут отец и мать! - объявил Штефан Траубах; при этом он указал на соседний маленький дом с красивой надписью на фасаде:

Когда-нибудь, в конце своего жизненного пути Я весело взгляну на свою прожитую жизнь И скажу: „Господи, все, что я имею И чем я стал, все это я получил из Твоих рук!

- Вы можете зайти сюда и отдохнуть! - сказал Штефан Траубах, а лесничий сердечно добавил: Да, дорогой шурин, ты должен сначала зайти на наш родительский двор со своими детьми!

Несколько женщин вышли из дверей соседних домов, чтобы разглядеть приехавших и поздороваться с ними.

- Да они все в сапогах! - обратился Ганс к Вильгельму и рассмеялся при этом.

- Когда во время дождя на улице грязно, они просто необходимы! - объяснил Герман. - Посмотрите, вот идет мама! - закричал он затем.

Из дверей дома вышла высокая светловолосая женщина. На ней была надета темно-синяя юбка, поверх нее льняной фартук, посередине которого сверху донизу шла кружевная оборка шириной в три пальца, потом нагрудник, нечто вроде корсажа, с вырезом у шеи и искусно вышитыми рукавами. Рубашка была красиво присборена у шеи, на плечах и у запястий. Приветливое лицо обрамлял чепчик.

Она тоже поприветствовала гостей, а потом повела их через просторный двор и сени, украшенные цветами, в большую комнату, где уже был накрыт стол. Скатерть была из тонкого полотна с вышивкой; в середине ее была надпись в рамке из усиков и цветов:

Господь назначил эту работу

Она снимает с сердца тоску;

Ради этого я и сделала эту скатерть,

Она мне дороже, чем роскошь шелка.

Вместо скамеек у стен стояли сундуки, которые, как и стулья и стенные шкафы были расписаны розами и тюльпанами. В углу комнаты красовалась кровать с пологом, на которой высокой горой возвышались подушки, наволочки из тонкого самодельного полотна и покрывало были украшены изумительной вышивкой. На полках вдоль стен были поставлены расписные кувшины, а под ними на карнизах выстроились в ряд тарелки, одна красивее другой. В углу, напротив сеней, стояла бело-голубая кафельная печь. Стены комнаты были украшены картинами, а окна - красивыми кисейными занавесками, тоже с вышивкой по краям.