Дорога ввысь. Новые сокровища старых страниц. №6

Между тем Гульбранд, на несколько мгновений покинувший холл, вернулся и еще раз предложил франконцам.

- Прошу вас, подкрепитесь, прежде чем ехать дальше. Слезайте-ка с лошадей и присаживайтесь за стол.

Предводитель франконцев немного поразмышлял, затем решился:

- Мы бы могли выпить по глотку, но слезать с коней людям во дворе совсем не обязательно. Мы не можем задерживаться так долго.

Им вынесли по кружке пива.

Гульбранд подал франконцу наполненный рог, а когда тот одним духом опустошил его, наполнил его вновь и отнес другим всадникам.

- Надень свой плащ, дитя, ночь холодная, и нас ожидают буря и дождь, - сказал затем франконец, обращаясь к Геле, и приказал ее приемной матери:

- Теперь, женщина, прощайся со своей дочерью, нам пора отправляться в дорогу.

Анга завернула Гелу в свой собственный плащ и, рыдая, обняла девочку, а та, бледная и неподвижная, терпеливо сносила ласки своей приемной матери.

Фрау Анга обратилась к чужеземному воину, который, казалось, был удивлен безучастием Гелы.

- Бедное дитя! Этот страх, который она не может преодолеть, лишает ее рассудка!

Франконец погладил своей грубой рукой Гелу по голове.

- Будь моя воля, я оставил бы тебя дома, но мне приказано взять заложницей дочь Гульбранда тоже. Не бойся, девочка, тебе будет хорошо у нас, ты увидишь много нового и интересного. А теперь пошли!

Он взял Гелу за руку, вывел ее во двор и посадил на свою лошадь. Затем он и сам вскочил на седло позади нее.

- Где же Гульбранд? - удивился он. - Почему отец не прощается со своей дочерью?

А Гульбранд стоял во мраке возле своего дома, закрыв лицо руками.

- Вперед, - приказал предводитель, и маленький отряд тронулся в путь. Быстрым галопом скакали они сквозь ночь через поваленные деревья и камни, по лесам и полям. Гела не испытывала страха, лишь при мысли о Рутберте у нее становилось тяжело на сердце, а на глаза все больше навертывались слезы. Для нее самой решение было принято. Ее утешала мысль, что люди, к которым ее везут, все же были единомышленниками ее покойной матери и ее самой и что всемогущая рука небесного Господа, Которому она научилась молиться еще в детстве, спасет и защитит ее там, у врагов ее народа.

Разлука с домом, где ее приняли как сироту, но где она так и не нашла настоящего приюта, была для нее не так болезненна, а мысль о том, что она своим поступком спасла Гильтруду, утешала ее и придавала ей мужество, необходимое для преодоления всех неприятностей и трудностей. Но при воспоминании о приемных родителях, которые отдали ее, чтобы спасти собственное дитя, ее бросало в жар. Как должно быть, они оба боялись, когда им казалось, что их обман вот-вот раскроется! Как они, должно быть, еще и теперь трясутся от страха!

Когда рассвело, всадники выехали на хорошо проторенную франконскими войсками дорогу, и к полудню вдали, на равнине, показались палатки огромного лагеря армии короля Карла. В лучах солнца сверкало белое полотно палаток, солнечные зайчики играли на копьях и оружии. То там, то здесь, совсем рядом, появлялись на своих быстрых скакунах всадники, и отдельные пушки или большие повозки воинов преграждали им путь. Затем они ехали по широкой лагерной дороге, на которой жизнь била ключом. Здесь всадники чистили своих лошадей, там несколько воинов, собравшись в кружок, сидели на земле, пили медовый напиток и играли в кости. С другой стороны раздавалось хриплое пенье, а вон там два монаха, одетые в темные рясы, тихо беседуя, прохаживались взад-вперед. Вдруг все утихли, и взоры устремились к блестящей группе всадников, въезжавшей в лагерь. Впереди на великолепном черном, богато убранном арабском коне гордо восседал человек в одежде, собранной складками; его светлорусую голову украшал сверкающий шлем, а на боку висел широкий меч с золотой рукояткой и в золотых ножнах.

- Смотри, это король Карл, - сообщил франконец Геле, которая все еще сидела перед ним на лошади.

С любопытством взирала девочка на торжественное появление короля; но расстояние, которое их разделяло, было слишком велико, чтобы она смогла хорошо рассмотреть его лицо. Вскоре король со своей свитой исчез из виду, а затем маленький отряд, с которым .прибыла Гела, остановился перед большой палаткой, охранявшейся несколькими воинами. Внутри палатки, разделенной большой холщевой стеной на два помещения, разместили детей саксонской знати, взятых заложниками. Гела была последней, кого привели сюда. Ее спустили с лошади и передали подбежавшему воину. Ему, по-видимому, было поручено наблюдение за палаткой и охрана ее жильцов.