Дорога ввысь. Новые сокровища старых страниц. №6

- Ноткер, - сказал спутник Гелы, когда они вошли в маленькую, загороженную стеной из холста, прихожую, из которой можно было пройти в оба отделенных друг от друга помещения палатки, - я тут привел тебе девочку, кроткую и смирную, как голубка, и с сердцем, достойным мужчины. Она не кричала, когда мы взяли ее из родительского дома, подняв из глубокого сна, и увезли с собой в ночь и бурю. Она только сложила молитвенно ручки и тихо пробормотала что-то. Не знай я наверняка, что это дочь Гульбранда, нашего лютого врага, а стало быть, языческий саксонский ребенок, то я подумал бы, что она христианка.

Старый Ноткер обернулся к ней и поднял ее бледное лицо за подбородок. Глубокое волнение выразилось на его лице, и он сказал:

- Не ройся, дитя! Посмотри-ка, узнаешь ли ты меня?

Сердечный тон, с каким он проговорил эти слова, внушил Геле доверие; она вопросительно посмотрела на него, и радостный свет воспоминания загорелся в ее глазах. Она взглянула на него умоляюще и хотела что-то сказать, но вспомнила о чем-то и только положила палец на губы. Но Ноткер не понял ее знака.

- Этот ребенок - не дочь Гульбранда, - сказал он воину, привезшему ее сюда. - Я знаю ее и точно уверен в этом.

- Замолчи! - испуганно прервал его воин. - Я знаю, и тоже точно, что это дочь Гульбранда, ведь я сам забирал ее со двора Гульбранда и из его дома, да и из рук ее матери. Но если даже это и не она, то теперь уже ничего не изменишь. А если ты и дальше будешь высказывать вслух свои сомнения, то навредишь этим и девочке, и мне!

Затем он повернулся и пошел прочь со своими спутниками. Необъяснимое чувство охватило его при воспоминании об обстоятельствах увоза Гелы, и, возможно, Ноткер был не так далек от истины.

Ноткер тоже вынужден был признаться самому себе, что, пожалуй, пока лучше было умолчать об этом, ведь если обнаружится, что Гела - не дочь Гуль-бранда, то никто не потрудится отвезти ее обратно, а определят ее на батрачью работу, в то время как в качестве заложницы и дочери высокопоставленного саксонского дворянина, равной своим товарищам, ей будет обеспечено почтительное и любезное обращение. На случай, если обман раскроется, ему следовало бы отблагодарить Гелу. Так что, обратившись к ней, он дружелюбно сказал:

- Добро пожаловать к нам, дитя мое, возможно, тебя несправедливо привели сюда, но ты не должна сожалеть об этом! Я знаю - и никогда этого не забуду-что обязан тебе жизнью, которую ты однажды попросила у вашего герцога; как смогу, отблагодарю тебя. Ни один волосок не упадет с твоей головы, пока Ноткер жив! Что я могу сделать для тебя, так это то, чтобы король был любезен с тобой.

- Но я прошу тебя, не говори о том, что я не дочь Гульбранда, - попросила Гела.

- Как это случилось, что тебя забрали вместо нее? Кто в этом виноват?

- Гульбранд и его жена Анга промолчали и позволили сделать это, когда франконские воины приняли меня за их дочь, а я промолчала ради Гильтруды.

- Поистине, дитя, у тебя благородное сердце! -взволнованно сказал старый воин. - Ну, а теперь идем. Ты, наверняка, устала и голодна. Я отведу тебя к твоим товарищам!

Он поднял занавеску и провел Гелу внутрь половины палатки, уютно обложенной коврами и одеялами. Здесь сидели пять других девочек примерно одного возраста с Гелой, другие - постарше. Двое из них вели оживленный разговор; разлука с родиной, казалось, не очень тяготила их. Третья утешала и успокаивала свою маленькую плачущую спутницу, а пятая сидела одна у стены палатки, безучастно направив взгляд на пол.

Когда вошла Гела, они принялись с любопытством рассматривать ее.

- Вот, девочки, я привел вам новую спутницу, думаю, что вы поладите друг с другом. Это милое дитя, и я не думаю, что ей будет плохо у вас!

Он подвел Гелу к спальному месту, устроенному из ковриков. Тотчас же вошли двое слуг и внесли на переносном столике еду и фрукты для девочек.

- Ваш обед, - дружелюбно сказал Ноткер и подбодрил Гелу. - Подходи, дитя мое, вместе с другими, ешь и пей.

Гела последовала его приглашению, хотя не чувствовала голода; волнение из-за событий последних часов было слишком велико. Однако пища показалась ей превосходной на вкус. При этом она знакомилась со спутницами, которые рассказали ей, что франконцы обходятся с ними хорошо и что, по словам Ноткера, в ближайшие дни они должны быть представлены королю. Во время еды вошла невысокого роста женщина, с седыми волосами и приветливыми глазами - другие девочки представили ее Геле как фрау Вальбург, жену Ноткера, которой был поручен надзор и уход за шестью заложницами. Вглядываясь в них, она прошла по кругу и приблизилась к Геле, ласково положив ей руку на плечо.

- Ноткер рассказал мне о тебе, дитя, - сказала она, изучающе глядя в ее светлые глаза, - не бойся, здесь, у меня, ты будешь принята, как дома. Давай угощайся, а потом я покажу тебе твою постель.