Дорога ввысь. Новые сокровища старых страниц. №6

В этот момент господин ван Бинген снова вошел в комнату и вопросительно посмотрел на тетушку. Но она только улыбнулась ему и снова обратилась к Франсу:

- Теперь я позабочусь о том, чтобы тебя накормили, а потом покажу тебе, где ты будешь спать. А утром посмотрим.

Как изумилась она и ее племянник, когда увидели, с какой жадностью маленький гость глотает пищу. Должно быть, он здорово проголодался. А ведь он даже не попросил у них куска хлеба!

- Когда ты ел в последний раз, мальчик? - спросил господин ван Бинген. Франс долго думал.

- С воскресного полудня до сегодняшнего дня я съел два бутерброда, два сырых яйца и две репы, и больше ничего.

Полчаса спустя Франс Ведер, сытый и согревшийся, ложился в свежезаправленную постель. И когда он уютно накрыл свои ноги и слушал, как на улице завывает ветер и дождь стучит по стеклу, его занимала только одна мысль: могло ли быть то, во что верила его мать? Действительно ли было правдой то, что на небе живет Бог, Который смотрит сверху на него, маленького бродяжку, чтобы помочь ему? Не потому ли он так безнадежно бродил по округе, чтобы найти новое пристанище у этих людей? Он невольно сложил руки, благодарно шепча молитву; затем он погрузился в крепкий, здоровый сон.

Сильный северо-западный ветер рано утром разогнал дождевые тучи и теперь кружил золотисто-желтую осеннюю листву прямо напротив окон угловой комнаты, в которой спал Франс. Часы показывали ровно восемь, а мальчик все еще крепко спал.

Вечером господин ван Бинген предусмотрительно запер комнату, потому что боялся, как бы маленький бродяга тайком не убежал. Беспокойное, дикое выражение, которое он несколько раз ловил во взгляде мальчика, не могло вызвать у господина ван Бингена никакого доверия. Тетушка Мария улыбнулась на это и сказала:

- Знаешь, Хендрик, мальчик ведь совсем еще ребенок, а ты поступаешь с ним так, как будто он какой-то злодей!

Но господин ван Бинген в раздумье покачал головой. Он возразил:

- Мне кажется, он очень бойкий парень, хоть и маленький; и явно у него рыльце в пушку, иначе бы он не держал рот на замке!

Тетушка Мария спала ночью мало. Она была набожной женщиной, и во всех событиях своей повседневной жизни она видела волю Божию. В дни своего траура по супругу она научилась смиряться перед этой могущественной волей и доверяться своему Небесному Отцу. Долгое время она жила одна-одинешенька; но это одиночество научило ее быть в мире с Господом, ценить общение с Ним, Защитником сирот и Утешителем вдов, и это сохранило ее от удушающего чувства заброшенности, от которого одинокое сердце омрачается и черствеет. Сейчас годы одиночества миновали; Господь послал ей людей, которых она любила и которые были ей дороги. А теперь в ее уютной, тихой квартире спал настоящий маленький бродяга! В конце концов, разве не прав ее племянник, призывая к осторожности? Да и суровый допрос Хендрика разве не вызвал у мальчика такое сопротивление? Сама же она больше верила в действие любви, чем строгости. У мальчика ручьем полились слезы, когда он вспомнил о матери! Как гонимый ветром листок, он был брошен к ее двери, может ли она снова выгнать его на проселочную дорогу? А если у него и вправду совсем никого нет?..

Тетушка встала еще на рассвете и прислушалась у двери угловой комнаты. Она четко различала глубокое, спокойное дыхание мальчика.

Франс все еще крепко спал, когда господин ван Бинген собрался отправиться в нотариальную контору. Он также прислушался у двери.

- Дай ему поспать, тетушка Мария, - сказал он. -Малыш совершенно изнемог. Но вот увидишь, когда он снова выспится и наестся, он тут же даст деру отсюда. Помяни мое слово: не успею я вернуться домой, как птичка уже улетит.

Окно в маленькой спальне Франса Ведера выходило на восток, и восходящее осеннее солнце пробивалось сквозь облака и заливало постель спящего теплым золотым сиянием. Оно и разбудило Франса, он протер глаза и сощурился от ярких лучей. Затем удивленно огляделся вокруг себя. „Ах, да, - вспомнил он, - они и вправду очень добры ко мне, но имя свое я не выдам. И совершенно ясно, что они меня бы и на порог не пустили, если бы знали, кто я такой. Если они догадаются, мне конец. Об этом позаботится Зуренбург! „Опасный парень этот Франс Ведер! Гоните его прочь! Ему место только в сиротском приюте! Но еще не все потеряно!"

Франс сжал кулаки. Все против него, и он против всех! Но здесь, в этом доме, разве не была с ним так любезна эта фрау? Он устроился поуютнее в своей мягкой теплой постели. Здесь все было совсем по-другому, чем в сарае Зуренбурга или под навесом у лягушек, или в мокрой траве под открытым небом -или же на каменных ступеньках перед дверью! Какая здесь великолепная кровать! А потом, какими толстыми были бутерброды, которые фрау сама приготовила ему! А ее совет: „Молись Ему, держись за Того, о Котором рассказывала тебе твоя мать, потому что Он любит тебя, Он привел тебя сюда..."