Дорогая Альма

Показывая жестом, чтоб немцы шли за ним, он подхватил винтовку и начал взбираться по камням наверх. Правда, все время нервно оборачивался, словно боялся, что на него нападут сзади. Граф обогнал его и, ловко перепрыгивая с камня на камень, первым выбрался из карьера.

— Что ты, Величко, как заяц, все озираешься, — послышался сверху голос Пирогова. — Кому ты нужен? Привел — и хорошо. Успокойся. А главный молодец — это Граф. — Он потрепал собаку по загривку. — Фрау Сэтерлэнд, вы не сильно постралали? — Он перешел на немецкий. — Сюда, сюда, господин офицер. — Пирогов подошел к большому валуну, нависающему над карьером. — Вот здесь выбиты ступеньки. Раньше-то техники не было никакой, рабочие люди самостоятельно в карьер спускались и поднимались тоже, здесь старая дорожка, с восемнадцатого века еще, как только разработку здесь начали. Давайте помогу. — Он протянул Рауху руку. — Держитесь. Мне-то и по ступенькам спуститься трудновато, — пояснил он. — Вот пришлось его послать, — кивнул на Величко. Тот быстро выскочил из карьера и отошел подальше — к дереву.

— Хорошо, что Граф со мной остался, — продолжил Пирогов, указав взглядом на собаку. — Человеку в сто раз труднее спуститься, да и искали бы дольше.

— Вы здесь вдвоем? — спросил Раух, выйдя на траву. — Мне показалось, в отряде было человек шесть. — Наклонившись, он помог подняться Маренн.

— Втроем, с Графом, — поправил его Пирогов. — Да, мы вышли к туннелю вшестером. Плюс Граф. Но когда все это случилось, машина упала вниз, я отпустил Кольцова с четырьмя бойцами. Пусть возвращаются в сторожку. Там ведь дед Микола должен подкрепление привести. Да и торчать тут всем вшестером опасно. Шестеро — не двое с собакой, обнаружить легче. К тому же там, у туннеля, ваши мотоциклисты, они, как я понял, уже доложили, что произошло, вызвали усиленный патруль, чтобы начать поиск. Я так сказал Кольцову: ты здесь не маячь, возвращайся с людьми в сторожку. Мне только одного оставь, который по горам лазить умеет, и Графа. А мы уж постараемся раньше патруля успеть. Так и вышло. Величко-то у нас из Крыма, горы для него место знакомое, — добавил Пирогов с улыбкой. — Уж простите меня, фрау Сэтерлэнд. — Он с горечью покачал головой. — Забыл предупредить, что старый этот известняк в туннеле, пересох давно, потому сыпучий очень. Не учел я машину-то, — сокрушался он. — Что она тяжелая очень. Раньше-то тут все на повозках ездили. Так они легче намного. Телегу-то держит, а вот машина ваша очень тяжелой оказалась. Чуть не угробил вас.

— Я сам виноват, — ответил Раух, качнув головой. — Поставил слишком близко к краю. Да и фрау самодеятельность проявила. — Он бросил недовольный взгляд на Маренн. — Не выполнила, что ей сказали. Как далеко мы от того места, где машина сорвалась? — спросил тут же.

— Это почти два километра, — ответил Пирогов.

— Надо же, — удивилась Маренн. — Я даже не заметила, как мы прошли.

— Внизу это не чувствуется, — кивнул Пирогов. — Здесь вокруг лес, дорога за туннелем отворачивает от карьера, уходит вглубь. Мы проводим вас до дороги, а потом уйдем, а то ваши скоро и лес прочесывать начнут, если в карьере вас не найдут.

— Не надо, Иван, рисковать. — Раух остановил его. — Вы нам покажите, куда идти, мы сами выйдем на дорогу. Будем ждать патруль. Сколько сейчас времени? — спросил он. — У меня часы остановились от удара.

— Двадцать минут пятого, — неожиданно сообщил Пирогов.

— Ничего себе! — Раух присвистнул. — Мы не только пропустили встречу с Олендорфом, но и самолет в Берлин скоро улетит без нас.

— Да, погрузка раненых закончится через пятнадцать минут, — ответила Маренн. — Но, думаю, без нас не улетят. В Берлин уже тоже доложили, что случилось. Наверняка пришел приказ искать. И либо живыми доставить, либо… Мертвыми.

— Господин офицер, вам нужна помощь? — спросил деловито Пирогов. — Я взял у Кольцова то, что ему Варя собрала, из ваших медицинских запасов, что вы давали. — Он вынул из кармана сверток. — Здесь все для перевязки, лекарства, чтобы обработать рану… Возьмите, — предложил он.

— Оставьте себе, Иван, — отказалась Маренн. — Вам нужнее. У нас скоро всего будет в достатке. Потерпишь до дороги? — спросила она Рауха. — Кровь уже остановилась, я вижу. Там сделаю противостолбнячный укол и перевяжу.

— Ничего не будет. — Тот только махнул рукой. — Уже и не болит.

— Тогда не будем терять времени. — Пирогов снова сунул сверток в карман. — Пойдемте, я покажу дорогу. Граф — вперед, — скомандовал он. — Величко — замыкающий, не отставать. И посматривай по сторонам.

— Слушаюсь.

— Я пойду первым, ты держись за мной, — негромко сказал Маренн Раух и взял ее за руку.

— Ты боишься, что я потеряюсь? — пошутила она.

— Я недавно убедился, что за тобой лучше следить.

— Нет уж, пусти. — Она выдернула руку. — Никто и никогда не водил меня за ручку, даже бонна, которая воспитывала в детстве. Я всегда от нее убегала.

— Это заметно, — усмехнулся Раух. — Сколько до дороги? — поинтересовался он у Пирогова.